– У ваших клиентов, видимо, свой график, – понялДронго.

– Конечно, – бармен наклонился к гостю, –что-нибудь налить? Или сделать коктейль?

– Водку с томатным соком, – ответил Дронго.

– «Кровавую Мэри», – понял бармен, – сейчассделаю.

Он быстро и ловко налил на треть водки, затем две третитоматного сока, добавил перца, табаско, бросил лимон, все смешал и поставил настолик перед Дронго, добавив трубочку.

– Спасибо, – поблагодарил его Дронго, пробуянапиток.

– Пожалуйста, – бармен вдруг подмигнул ему, –вы откуда? Наверное, из ФСБ?

– Почему вы так решили? – улыбнулся Дронго.

– Посмотрите на себя, – посоветовал бармен, –у вас плечи спортсмена. Но вы не из МВД – они не носят такие дорогие костюмы. Ине из прокуратуры – у тех вид канцелярских крыс. Возможно, вы из другоговедомства, например из разведки. Вы никого не ждете, но сели так, чтобы видетьвсех входящих. Если бы вы пришли сюда отдохнуть, то обратились бы к моемумолодому коллеге, если бы хотели поесть, устроились бы за столик. Но вы подошлико мне и сделали достаточно нетрадиционный заказ. Хотя спиртное вы наверняка нелюбите. Почти ничего не выпили.

– Вам нужно работать следователем, – хмыкнулДронго, – с вашей наблюдательностью можно сделать карьеру.

– Спасибо, – поблагодарил его бармен, – номне и здесь хорошо. Я привык к своему месту. А старого Фердинанда знают все.Позвольте представиться. Фердинанд Шварц. Я из бывших поволжских немцев,которые были депортированы в Казахстан. И вот уже тридцать лет я живу в Москве.Тридцать лет, – подчеркнул бармен. – И старого Фердинанда знает всяМосква. Меня много раз приглашали в другие бары и клубы, но я работаю здесь ужечетыре года и не собираюсь никуда уходить.

– Вы просто подвижник своего дела, – восхитилсяДронго, – теперь я буду знать, что в этом клубе есть человек, который всевидит и все знает.

– Именно так, – с достоинством сказал Фердинанд.Он не стал уточнять, что уже много лет был платным агентом ФСБ и поставлял имнеобходимую информацию, даже рискуя жизнью и устанавливая прослушивающиеаппараты за некоторыми столиками. Но репутация Фердинанда была выше всякихподозрений. И он это хорошо знал.

– В таком случае вы мне поможете, – наклонилсяДронго к своему собеседнику. Теперь их разделяла только стойка бара. – Мненужна Виола. У вас есть такая танцовщица?

– Есть, – кивнул бармен, – но она оченьсвоенравная и дорогая девочка. Так просто ни с кем не ходит. Ее нужноуговорить.

– Ясно. Что нужно для уговоров?

Бармен снисходительно улыбнулся.

– Меньше чем на единичку не рассчитывайте, –посоветовал он.

– Единичка – это сколько?

– Единичка – это единичка, – с чувствомпревосходства объяснил бармен и сделал рукой три вращательных движения, –и плюс еще три нулика. Теперь вы понимаете?

– Так дорого?

– Конечно. Она очень дорогая девочка. Я же говорю, онани с кем так просто не ходит. У нас вообще не принято ходить. Только если оченьпопросить. И еще вы должны ей понравиться. И нашему руководителю службыбезопасности тоже должны понравиться. Чтобы он ее с вами отпустил. Иначе он неразрешит, а она без его разрешения никуда не поедет.

– Он свои услуги тоже оценивает в «единичку»? –спросил Дронго, не скрывая иронии.

– Нет. Ему можно дать две бумажки. По сто.

– Двести долларов?

– Нет, – бармен улыбался. Ему было приятнообъяснять такие вещи новичку. – Он любит евро.

– А ей нужно платить в долларах?

– Тоже в евро. Сейчас все цены в евро. Доллар уже некотируется. Нужно платить или в евро, или в рублях. Но в рублях будет дороже.Если сейчас евро стоит тридцать пять и сорок, то за тысячу евро вы сговоритесь,а если рубли, то нужно давать сорок или пятьдесят тысяч. И с ним тоже так. Илисразу двести евро, или десяточку в рублях. Десять тысяч рублей.

– Просто цены хорошего западного борделя, –пробормотал Дронго.

Бармен нахмурился. Он понял, что сидевший перед ним человекего просто разыгрывал и не захочет платить такие деньги.

– У нас здесь строго, – сказал он, поднимая вверхуказательный палец, – это на улице милиционеры могут девочек ловить и имипользоваться. А здесь такого никогда не было. Здесь не платят натурой, ипоэтому на халяву рассчитывать нечего, даже если вы из ФСБ.

– Убедили, – согласился Дронго, – сколько ядолжен за свою «Кровавую Мэри»?

– Стольник, – ухмыльнулся бармен.

– Тоже в евро? – не удивился Дронго. За информациюследовало платить.

– Здесь доллары не любят, – напомнилФердинанд, – но можете в рублях. По нашему курсу.

– Сделаем иначе. – Дронго достал желтую купюру вдвести евро и показал ее словоохотливому бармену. – Я плачу вам эти деньгии получаю доступ к Виоле. По-моему, справедливая цена, как вы считаете?

– Давайте деньги, – согласился бармен, – онакак раз недавно пришла.

Дронго протянул ему купюру. Бармен ловким и привычнымдвижением перехватил бумажку, спрятал ее в карман.

– Люблю поговорить с понимающими людьми, –ухмыльнулся он, – идите в коридор, потом спускайтесь вниз по лестнице,пятая дверь слева. Если остановят, скажите, что вас послал Шурик.

– Надеюсь, это не тот персонаж из «Кавказскойпленницы»? – уточнил Дронго. – И меня не примут за товарища Саахова?

– Нет, – хохотнул бармен, – это наш Шурик,клубный. Ребята из охраны знают этот пароль, и они вас пропустят. Толькоучтите, что давить на девочек нельзя. Если она не захочет, она вас простовыгонит. И никто ее не заставит. Здесь порядочное место…

– Я не сомневаюсь…

– И еще. Мы не разговаривали, и вы мне ничего неплатили. Зачем мне ненужные разборки. Договорились?

– Теперь я понимаю, какой вы ценный специалист, –восхитился Дронго, – таким, как вы, раньше давали Героев СоциалистическогоТруда. Может, вернуться к этой практике? Герой клубного движения. Или геройклуба. Звучит неплохо?

– До свидания. – Фердинанд понял, что этот типпросто издевается, и отошел.

Дронго прошел по коридору, спустился вниз. На лестнице стоялмолодой человек в темном костюме и с выбритым черепом. Он был высокого роста, схорошо развитым торсом. Увидев Дронго, он остановил его, подняв правую руку.

– Куда? – поинтересовался охранник.

– Я от Шурика, – пояснил Дронго.

Охранник убрал руку, разрешая пройти. Дронго усмехнулся.Любой пароль могла заменить желтая или зеленая бумажка в евро. И хотя Фердинандуверял, что доллары здесь не принимают, можно было договориться и за доллары.Он прошел дальше и остановился у пятой двери, негромко постучав.