В нас так много смирения. Мы нарастили столько слоев пропаганды, чтобы укрепить это чувство ложного смирения у работника из категории мелких сошек, который согласен сидеть и не высовываться, у прилежного ученика, который не задает учителю трудных вопросов, и у художника, который из страха кого-то обидеть прячет свои картины.

Даже Оруэлла смущало проявление эгоизма в его собственных сочинениях: «Огромная масса людей, в общем, не отличается самолюбием. Люди после тридцати считают, что пора уже остепениться – отказаться от индивидуальных амбиций, и часто действительно забывают о своей индивидуальности. Живут в основном для других или просто тянут лямку и задыхаются под грузом нелюбимой работы. И лишь меньшинство одаренных, волевых людей принимают решение жить своей собственной жизнью».

Не думаю, что Оруэлл был эгоистом. Возможно, он хотел сказать людям что-то важное.

Да, есть урок, который нам следовало бы извлечь из дерзновенного поступка Икара, из его нетерпеливого желания взлететь как можно выше, не задумываясь над последствиями своих действий. Но нет, наше смирение не знает границ. У нас не так уж много граждан, готовых щедро поделиться своими лучшими идеями. У нас не так уж много неравнодушных лидеров, искренне готовых развивать чувство собственного достоинства у своих последователей.

Мы привыкли смиренно ждать указаний, покорно следовать за лидером и жить как у Христа за пазухой. Мы не желаем проявлять инициативу и самостоятельно проектировать свою жизнь, чтобы избежать обвинений в самонадеянности.

Пока у нас нет недостатка в смирении, реальная проблема состоит в том, что мы продолжаем слишком низко лететь. Мы так боялись дерзнуть, так опасались, что нас пристыдят, если посмеем подняться слишком высоко, настолько были парализованы страхом, что нам это будет не под силу, что с радостью заглотили наживку, предложенную пропагандой, и не стали делать того, на что способны.

Все вознаграждения, которые может принести нам творчество, не приходят в момент его создания. Это происходит потому, что творчество не является подлинным, пока вы не отдадите его людям. Это форма связи между людьми. Вы выполняете какую-то творческую работу, затем передаете ее результат другим; творчество совершает свой путь, неся в себе ваши смелость, веру и страсть. Если оно далеко уйдет от родных берегов, вы узнаете, действительно ли созданное вами может считаться настоящим творчеством.

Есть огромная разница между творчеством и прямым сбытом, между творчеством и выполнением заданной работы, между творчеством и всеми остальными видами нашей деятельности. Во всех других сферах жизни действует принцип: «Если ты сделаешь это, ты получишь вот это». А в мире творчества это звучит так: «Эге, другие уже делали что-то вроде того, что ты задумал, и иногда у них это получалось. Чтобы проверить, так ли это, тебе тоже нужно попробовать это сделать».

Чтобы принять подобное решение, нужно проявить подлинное дерзновение. Ведь исход может быть разным. Либо мы надеемся, что это сработает, либо нас одолевают сомнения и мы думаем, стоит ли начинать. Со школьной скамьи мы усвоили, что лишь мифологические герои и боги имеют право с такой уверенностью принимать решения: каков бы ни был результат, сама попытка стоит усилий.

Увы, у тех, кто пробует войти в мир творчества мелкими, осторожными шажками, очень небольшие шансы добиться успеха, рост их происходит крайне медленно. Нельзя полагаться только на одноразовое проявление камивазы — на один смелый эмоциональный риск, а потом остановиться. Нет, это должно стать неотъемлемой частью нашей жизни. Ведь творчество – это постоянный процесс, а не одномоментное событие. Это процесс изменения вашей личности. Вы не можете уделить немного внимания творчеству, а потом снова вернуться к своей обычной работе. Вашей работой должно стать творчество или наоборот.

Само собой, творчество не ставит целью получение денежных вознаграждений, хотя иногда это стимулирует нас.

Если у вас не получается творческая задумка, не подвергайте сомнению правильность избранного вами пути. Вы можете усомниться в своем видении, в своем подходе к делу, в качественном уровне своей работы, но как творческая личность вы не будете попусту тратить время на сомнения, стоит ли это продолжать.

Если ваша творческая работа не удается, вложите в это еще больше творчества.

Взлететь поближе к солнцу.

Не бояться предстать обнаженным и уязвимым перед теми, кому вы отдаете свое творчество.

Искать возможности установить связь с этими людьми.

Вопрос не в том, способны ли вы уподобиться богам в своей работе (в этом нет сомнений), а в том, готовы ли вы к этому рывку.

Творчество – это не кисть или шпатель, не какое-то особенное строение или сложная компьютерная программа.

Посвящая себя творчеству, вы не привязываете себя к какому-то месту, или средству, или методу. Перед вами – долгий путь. Например, Бродвей – это место, а радость движения – это творчество. Если какое-то место не обеспечивает поддержки для вашего творчества, то это место можно заменить другим, не отступаясь от своего обязательства продолжать путь.

Даже официантка, если она вносит в свою работу творческий запал, делает это не ради чаевых. Она работает с энтузиазмом и любовью к людям, потому что в этом ее призвание. И если посетители ресторана не реагируют на ее отношение к делу, то для нее нет ничего унизительного в том, чтобы сменить место работы.

Одна из несуразиц в нашем языке связана с путаницей относительно таких слов, как «наслаждаться», «радоваться». С одной стороны, под этим можно понимать отдых в состоянии расслабленной прострации, когда, накачавшись пивом (или чем покрепче), валяешься на пляже. С другой стороны, подумайте о том, какую радость может доставлять человеку творчество, пусть даже иногда оно несет в себе что-то пугающее, изнуряет физически, но результат стоит такой высокой ставки.

Ни у кого не вызывает удивления тот факт, что знаменитые музыканты продолжают выступать, а писатели, добившиеся всемирной славы, писать, после того как заработали столько денег, что обеспечили не только себя, но и детей и внуков. Эти люди испытывают радость от самого процесса творчества, занимаясь своим любимым делом, и удовлетворение, которое приносит желание творить, а не просто выполнять чьи-то указания.

Радость творчества особенно сладостна, потому что идет рука об руку со страхом неудач, отвержения, непонимания. Именно тот факт, что это может не сработать, придает процессу творчества такую ценность. (И в этом как раз одна из причин того, почему вам не пришлось услышать «Moondance» Вана Моррисона в концертном исполнении: он хотел создать что-то такое, чего не крутили бы на каждом углу.)