Наверное, проще поменять инициативу на такую работу, где вам указывают, что именно нужно делать. Это создает чувство надежности, защищенности, но в действительности означает, что вы согласились променять трепетное желание померяться силой с богами на замедленную пульсацию внутренней опустошенности. Да, многие из нас были достаточно одурачены пропагандой индустриальной системы, чтобы польститься на ее приманки, которые на деле оказались чем-то вроде сонного дурмана.

А людям творческим, как вы знаете, ничего этого не нужно. Они выбирают другой путь, намеренно ищут благоприятных возможностей, чтобы устанавливать новые связи, добиваться успехов и… терпеть неудачи. Они предпочитают смело смотреть в глаза неведомому.

Вы можете притвориться, что получаете удовольствие от подмены (обеспеченной жизни), которую предлагает вам индустриальная система, но если хоть раз в жизни не попробуете выявить свои творческие способности, то потом обнаружите, что выбрали дорогу, которая никуда не ведет.

Первого января 2012 года я довольно сильно повредил подколенное сухожилие. Прошло более шести месяцев, а я все еще не мог прыгать, поскольку в какой-то части моего разума поселился страх. Физическая боль продолжалась недолго, но все же достаточно для того, чтобы все мое тело вышло из привычного, исправного состояния.

Эта уверенность, этот бесстрашный порыв сделать резкое движение вперед и вверх, не заботясь о том, что произойдет в момент приземления, и есть тот сигнал, который мы посылаем себе и окружающему миру, когда бываем готовы создать что-то творческое. Суметь пренебречь тем, что может случиться (скажем, это может не понравиться начальнику, или это отвергнет рынок, или друзья посчитают это глупым), и есть необходимая часть нашего творческого импульса.

Мы отдаемся творчеству, а уже потом получаем ответную реакцию от людей, но сначала все наше внимание направлено на творческий процесс. Если бы нас занимали только мысли о том, какое впечатление произведет на людей наше творчество, и мы старались собрать побольше оваций, то очень скоро утратили бы способность творить.

Если критик побуждает вас улучшить вашу творческую работу до того уровня, на который вы способны, к такой критике стоит прислушаться. Но, если, по его мнению, вы должны стараться подогнать свое творчество под вкусы потребителя, к такой критике следует относиться с величайшей осторожностью.

Легко направлять внимание на возможные конечные результаты. Нам хочется сразу же увидеть, каким получится пирог, или чтобы аудитория аплодировала в этом конкретном месте выступления, или чтобы каждый человек признал превосходным вкус нашей пиццы.

Когда оглядка на эти ожидаемые позитивные результаты становится для нас важным фактором, вместе с ней приходят мысли о том, что случится, если все пойдет не так. В результате мы изменяем то, что делаем, чтобы повысить шансы на получение позитивных результатов. А если этого не происходит (ведь то, чем мы занимаемся, не может удаваться каждый раз), мы начинаем подвергать сомнению наше творчество и еще больше корректируем его.

И в этот момент настоящему творчеству приходит конец. Мы опять превращаемся в марионеток, которых дергают за веревочки те, кто находится у власти.

Действительно важно: это не спасаться бегством, не подвергаться контролю, или подавлению инициативы, или любому другому проявлению противодействия. Нужно понять причину своего страха, понаблюдать за ним, изучить его, посмотреть ему в глаза, войти с ним в тесный контакт. Мы должны подружиться с ним, а не бежать от него.

Джидду Кришнамурти

Мне не нравится то, чем ты занимаешься. Но я люблю тебя. И беру на себя соответствующие обязательства. Теперь, когда этот вопрос улажен, скажи, чем ты собираешься заниматься?

Любовь – это привязанность к человеку, а не к тому, что этот человек делает.

Тернистый путь подобной привязанности может быть тяжелым для людей, воспитанных в нашей индустриальной системе, где все идет на продажу или подлежит обмену, требует оценки, становится предметом пересудов. Но, если вы хотите любить и быть любимыми, ваши действия не должны обусловливаться желанием получить какой-то конкретный результат, они должны определяться чем-то, лежащим значительно глубже.

А такая перспектива пугает, поскольку вы не можете предвидеть результат, когда еще только планируете и приступаете к творчеству, и это требует от вас страсти и приверженности своим действиям, вы должны отрешиться от всего, что может за этим последовать.

Творчество – это приверженность процессу, взятому направлению, душевной щедрости, но не результату.

Когда мы занимаемся творчеством без принуждения, то приближаемся к состоянию камивазы.

Наихудший вид критики – тот, который опирается на костыль личного мнения по принципу: «Раз мне это не нравится, значит, не понравится никому». Правда, такое мнение редко отражает истину.

Критик заявляет: «Этот спектакль был ужасен». При этом он имеет в виду следующее: «Мне не понравился спектакль, но он, возможно, понравился вам». Критик говорит: «Тираж этой книги никогда не будет распродан». При этом он имеет в виду следующее: «Люди, у которых такой же вкус, как и у меня, не будут покупать эту книгу».

Плохо, когда творческий человек верит, что в таких критических высказываниях действительно содержится истина и что все, что он делает, – чепуха. Автор страдает, у него начинается самоедство, он постоянно находится в напряженной, оборонительной позиции. В результате всего этого его приверженность своему творчеству начинает колебаться. С каждым новым шагом эти колебания возрастают, и в конце концов человек уже не видит ничего, кроме критики, и живет исключительно ради нее. Прощай, камиваза.

Не стоит ставить творчество в зависимость от каких-то критических обзоров. Повернитесь к ним спиной! Пусть критики занимаются своим делом, а вы посвятите себя своему.

Мы не столько ищем правильный метод, сколько обсуждаем методы неправильные.

Кейт Ричардс

Эта фотография Джо До, взятая неизвестно из какого источника и помещенная в «Huffington Post», служит подсказкой, как вам следует относиться к критикам.

(На доске написано: «Заходи и попробуй самый худший сэндвич с котлетой, от которого будешь визжать так, как не визжал еще никогда в жизни».)

Мне посчастливилось вырасти в Кемп-Ароувон на севере канадского штата Онтарио. В детстве я проводил лето в глуши суровых канадских лесов, а это означало, что я мог делать все, что захочу. Нелегкое положение, когда вся ответственность за любое решение ложится на тебя: ты задумал что-то, а потом делаешь это, и если попадаешь в затруднительное положение, винить в этом некого, потому что ты все делал по собственному желанию, а не по чьей-то указке.