— Я чувствую, что вы взяли часть моей силы, королева, но, если для победы вам понадобится вся моя сила, я отдам ее без колебаний, — склонив голову, произнес Элодинар Далбор.

— Да, я скрывала от вас свои возможности! — провозгласила я, обводя взглядом подданных. — Но раньше в этих моих силах не было нужды, теперь же, когда над нами нависла смертельная угроза, я готова выполнить свой долг и ради спасения Возрении воспользуюсь столь неоднозначным и пагубным оружием. Готовы ли вы предоставить мне такую возможность?

— А нуждаетесь ли вы в нашем одобрении, ваше величество, чтобы забрать у нас наши способности? — спросил Мордок, который не обладал никакой магией, но был блестящим манипулятором.

— Нет, я могла бы сделать это и без вашего одобрения, — ответила я. — Но никогда не прикоснусь к вашим силам без дозволения, потому что это было бы лишением свободы воли и выбора.

Я не смогла сдержать слез, когда все советники встали на колено и поклялись отдать мне все свои силы до крупицы, если это потребуется для спасения королевства.

— Благодарю за доверие и верность, но я собрала вас не только для этого. Ваши силы могущественны, но их недостаточно для спасения от нависшей над нами угрозы. Чтобы противостоять надвигающейся опасности, мне понадобятся силы всех магов Возрении. И я прошу вас подготовить к этой жертве всех ваших последователей.

Моя просьба была воспринята неоднозначно, но так или иначе, все согласились с необходимостью склонить возренийцев к сотрудничеству, во благо королевства и всего нашего мира. Когда же Рафэ выступил с заверением, что доминанты, народ другого мира, тоже готовы доверить свои жизни мне, сомневающихся вообще не осталось.

— Ненавижу тебя, — призналась я доминанту, когда маги разошлись и в зале совета остались только тайный советник Мордок и статс-дама.

— И я уже понимаю это, — кивнул он. — Тоже возненавидел бы тебя за подобное.

— И за твое понимание тоже ненавижу, — чувствуя непривычную злобу, произнесла я.

В широкую двустворчатую дверь постучали, и в зал заглянула Дамон.

— Впрочем, за меня есть кому отомстить, — проговорила, коварно улыбнувшись. — Мона, он твой!

Шли часы, а Карай не возвращался, и я с каждой минутой волновалась все больше, строя предположения о том, что могло с ним случиться. Когда же доложили об открытии портала в тронном зале, я побежала туда, совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды придворных, игнорируя их волнение и тот факт, что сегодня вечером в кулуарах будет о чем посудачить.

Но, ворвавшись в тронный зал, замерла, сначала растерявшись, а потом разволновавшись еще больше.

Двое мужчин, облаченных в форму служащих намийского дворца, выносили из портала чей-то скарб. Когда же они закончили перемещение сундуков и сумок, из разрыва в пространстве вышла принцесса Лелиан, ведя за руку наследника империи, сына Анторина и Раниярсы, розовощекого, улыбчивого малыша Антуана.

— Что случилось? — спросила я испуганно вместо приветствия.

— Нас выслали, — надув губки, ответила недовольно Леля. — И даже гувернантку для Анти не предоставили. Просто отправили в гости и ничего толком не объяснили. И во всем виноват твой муж! Явился без приглашения, перепугал Анторина и Рондая, они нас и отправили. Кстати, поздравляю с воссоединением вашей семьи. Но я на него обижена.

Лелиан без умолку возмущалась и сетовала на взбалмошных мужчин до тех пор, пока мы не оставили Антуана на попечение Виколлы и гувернанток. Потом на протяжении пары минут умилялась тому, как Карвин и Никелла сразу же нашли общий язык с ее племянником, похвалила мою племянницу Дэзире за умение ладить с малышами, и буквально силой утащила меня из детских комнат.

— Куда? — требовательно спросила она, оказавшись в коридоре.

— Иди за мной, — коротко ответила я, в душе ругая Анторина и Рони за то, что они не посчитали нужным посвятить Лелю в суть происходящего и теперь мне предстоит быть черным вестником.

— Сначала скажи мне, с Караем все в порядке? — потребовала, когда мы уединились в примыкающем к моим покоям личном кабинете, на который было наложено многоступенчатое заклинание от подслушивания и вторжения.

— Да, он вполне бодр и как всегда слегка грубоват, — ответила принцесса. — А теперь, когда мы разобрались с детьми и мужьями, рассказывай все без утайки. И не вздумай меня щадить! Я беременная, а не слабоумная.

— Не злись на них, если вас отправили сюда, то все намного хуже, чем еще сутки назад. Но я расскажу тебе все, что знаю, — заверила я подругу.

Рассказ был коротким и малоинформативным, но лишь потому, что я и сама мало что знала.

— Так это Немия или что-то пострашнее? — уточнила Лелиан, когда я поведала ей все, что знала.

— Не уверена, но Рафэ утверждает, что хоть она и выглядит как королева-мать, в действительности это не обычный туманный маг. А значит, нам придется бороться с чем-то большим, нежели обезумевшая Немия, — ответила я, держа Лелю за руку.

Мы сидели на диване, и принцесса заметно нервничала, постоянно оглядываясь и меняя позу.

— Постарайся успокоиться, думай о ребенке, — попросила я ее.

— И как мне это сделать, если мои муж, брат и все наминайцы сейчас находятся в смертельной опасности? — нервно спросила принцесса. — Ведь если они отправили нас с Антуаном сюда, значит, туманный мир доминантов на грани падения, если уже не пал, и от неведомого врага нас отделяет лишь зыбкая грань между мирами.

И я решилась рассказать подруге о том, что задумала, разумеется опустив подробности.

— Ты не перестаешь удивлять меня, — улыбнулась Лелиан, когда я открыла ей тайну своих новых способностей. — Я еще не встречала такого сильного и отважного человека, как ты.

— Посмотри в зеркало, — улыбнулась я в ответ.

— Это не то. Я не сильнее, быть может, немного напористее и чуточку больше авантюристка, — рассмеялась принцесса, но тут же посерьезнела и заявила: — Возьмешь и мою силу, я все же наполовину доминант и моя энергия не будет лишней.

— Нет. И это не обсуждается! — резко ответила я.

— Но почему? — удивилась подруга.

— Потому что я понятия не имею, как мое вмешательство в твои магические потоки повлияет на еще не рожденного ребенка, — честно ответила я. — Ты готова рискнуть жизнью своего дитя ради призрачной надежды на победу?

— А будет ли будущее у моей дочери, если мы не остановим надвигающееся зло? — с грустью спросила Леля.

— Будет! Потому что мы его остановим, — уверенно ответила я. — А сейчас отдыхай и не думай о плохом. А откуда ты знаешь, что это будет девочка?

— Просто знаю, — пожала плечами принцесса.

В дверь постучали, и после моего дозволения в кабинет ворвалась взволнованная Авройя.

— Моя королева, — поклонилась она, покосилась на принцессу и спросила: — Могу ли я поговорить с вами наедине?