– Это напоминает мне о проектах Пайпер Никос, но я думала, что она занималась только объектами, разработанными компанией ее мужа.

– Ты хорошо разбираешься в моде. Никос занималась декором этих комнат, когда еще руководила своей частной дизайнерской фирмой.

– Интерьер так хорошо выдержал испытание временем? – Дженна была впечатлена. – Эта библиотека… это место не похоже на помещение, используемое для деловых встреч.

– Это было любимое место отдыха моей матери.

И он привел Дженну в этот явно очень уединенный семейный оазис?

– Ты редко упоминаешь о ней, – мягко сказала она, положив руку ему на плечо. На красивом лице Димы отразилась застарелая печаль.

– Я был ребенком, когда мы потеряли ее, но я до сих пор помню ее улыбку.

– И это больно?

– Да.

– Спасибо.

Он повернулся к ней лицом.

– За что?

– За то, что не играешь в стоического мужчину. Делишься со мной своими настоящими эмоциями.

– Похоже, я просто не умею скрывать их от тебя, несмотря ни на что.

– Я знаю тебя лучше, чем большинство людей, – сказала Дженна утешительно.

Дмитрий взял Дженну на вечернюю прогулку на каяке по мангровому лесу. Это было удивительно и волшебно, запах мангровых зарослей смешивался с ароматом воды, изобилующей дикой флорой и фауной. Звуки ночной жизни в заболоченном лесу были совсем не тем, что она ожидала здесь услышать. Когда они вернулись на причал, Дженна нисколько не удивилась, обнаружив, что у Димы есть планы поужинать в одном из самых популярных ресторанов города.

Официант проводил их к столику. Дженна увидела на нем букет ирисов и почувствовала, как слезы жгут ей глаза.

– Они прекрасны.

– Их получатель еще красивее.

– Если бы я не знала тебя, я бы подумала, что ты ухаживаешь за мной, мой принц. – Она наклонилась к нему, но не настолько близко, чтобы шокировать других посетителей: – Мне хорошо с тобой.

Его ровные белые зубы сверкнули в великолепной улыбке, а серые глаза пылали, как расплавленный металл.

– И мне хорошо с тобой, милая.

Дима, казалось, был в необычайно хорошем настроении за ужином, и Дженна позволила себе расслабиться и насладиться его обществом. Она не знала, что будет дальше, но знала, что прямо сейчас она счастлива быть здесь, с этим мужчиной.

Словно по негласному соглашению, они молчали всю обратную дорогу до особняка. Когда добрались, он выполнил свое обещание не давать ей спать допоздна.

На следующий день оба проснулись довольно рано и наслаждались неспешным плаванием в уличном бассейне перед завтраком. Вопреки тому, что ожидала Дженна, Диме нравилось играть с ней в воде без всякого сексуального подтекста. К сожалению, в этом бассейне не вышло воплотить сексуальные фантазии – они были окружены персоналом, даже если этот персонал умел быть ненавязчивым.

После завтрака Дима занялся работой, а Дженна решила расслабиться и почитать. Она захватила с собой электронную книгу с произведениями, чтение которых откладывала в течение года из‑за плотного рабочего графика. Дженна провела следующие несколько часов, по очереди читая на солнце, охлаждаясь в бассейне и, наконец, читая в тени, когда солнце поднялось в зенит. Полностью расслабившись, она вздрогнула, когда у нее зазвонил телефон.

Звонила Эмма. Схватив телефон, Дженна обнаружила, что отвечает без каких‑либо колебаний, которые она испытывала последние пару недель.

– Привет, Эмма!

– Мой муж не считает, что ты выдавала секреты нашей семьи.

– Э‑э‑э… Я, конечно, рада это слышать, но что тогда все это значило?

– Этот тупица решил таким образом сосватать вас с Димой! Чем он думал? Он же совсем не понимает, как подобное обвинение задело твои чувства!

– Ну… Это здорово, что в его глазах я – не предатель.

– Дорогая, я понимаю, как тебе больно от этого. Мне очень жаль, что мой муж – такой идиот. Спасибо, что наконец‑то взяла трубку… А то я уже хотела строить планы, как поймать тебя.

Дженна искренне рассмеялась. Этот смех высвободил что‑то внутри ее, и она поняла, что может и должна поговорить с Эммой о том, что произошло. Почувствовав облегчение, что она может обсудить это с кем‑то, Дженна рассказала Эмме всю историю. В завершение она рассказала ей, как ей пришлось отступить от того, что она считала правильным, из‑за ее отношений с королевской семьей.

– Послушай, Дженна, мне очень жаль.

– Почему ты извиняешься? Не ты обвинила меня в разглашении конфиденциальной информации.

– Константин тоже этого не сделал. Он просто хотел свести тебя и Диму вместе.

– Ты серьезно?

– Ну да. Я имею в виду, что всем было очевидно, что вы двое неравнодушны друг к другу.

– Мой брат сказал то же самое.

– Видишь? – Эмма проговорила так, словно это все решило.

– У нас много общего, – кивнула Дженна.

– О, боже мой, ты признаешь это? Наталья должна мне пять баксов.

– Ты поставила на это?

– Наталья поспорила со мной, что ты никогда не позволишь себе признаться в своих чувствах к Диме, потому что он принц.

– Ты приняла пари? – Наталья была права, и Дженна на самом деле никогда не собиралась давать волю своим чувствам к младшему Мерикову.

– Конечно. Я сказала, что такого рода сексуальное напряжение когда‑нибудь взорвется, и я уверена, что это произойдет до того, как кампания принца Евгения по женитьбе своего младшего сына принесет какие‑либо плоды.

– Дима сказал, что согласился встречаться с женщинами, с которыми его хочет познакомить отец.

– Я рада, что тебя это не беспокоит. Ты же знаешь, что это ничего не значит. Иногда с моим тестем легче просто согласиться в краткосрочной перспективе, придерживаясь своих собственных планов.

– Звучит так, как будто ты заработала на мне пять баксов. Я думаю, ты должна мне кофе.

– Но это и есть вся прибыль, – засмеялась Эмма. Как будто принцесса не могла позволить себе купить для себя кофе.

– Как ты с этим справляешься? – спросила Дженна.

– С чем? Иметь высокомерного мужа, который думает, что знает лучше всех? – иронично уточнила Эмма.

– Все время быть рядом с людьми, – объяснила Дженна свой вопрос. – Никогда не быть одной, даже в собственном доме. Постоянно быть под пристальным вниманием.

– Я не скажу, что это просто. Когда тебя не воспитывали так, как их, это действительно тяжело. Поэтому ты должна решить, стоит ли тебе менять свою жизнь, чтобы быть с тем, кто не может изменить свою.