Сами элементы были несколько иными, чем те, к которым люди привыкли. Но одна вещь была особенной. Вместе с едой в чашках подавали красноватую жидкость с ароматным запахом, но металлическим привкусом. Я спросил у своего проводника, что это такое.

– Это кровяная смесь, приготовленная научным способом, чтобы предоставить нужные элементы нашей крови. В нашем раннем и несовершенном состоянии, когда в этом мире существовала война, мы убивали животных и даже пили их кровь. Мы были в значительной степени плотоядными. Теперь все изменилось. Наука дает нам те же элементы, что и мясо, и мы можем жить на одних фруктах с помощью этого металлического соединения, которое более полезно и, я думаю, более пригодно, чем плоть или кровь мертвых животных. Оно действует так же хорошо.

После пира мы прошли в следующий зал, и я увидел много странных зрелищ, которые нелегко описать. Марсиане казались расой, полной энергии и высокого развития. Проводилось много игр на ловкость, и когда молодые марсиане снимали свои одежды, я увидел, что они действительно не так похожи на людей, как казалось, когда они были одеты. Их конечности были более мускулистыми, и у них было больше волос, чем у людей. Когда же они были одеты так, как я описывал, они были очень похожи на людей. Их головы были вполне человеческими, но их нижние конечности имели такое же сходство с плотоядными, как человеческие конечности с четверорукими.

Отсюда я прошел в другой зал – очень великолепный и богато украшенный, где звучала музыка, а затем в другой, где разыгрывалась театральная драма. Дальше был еще один зал, где излагались научные знания, а за ним мы попали в библиотеку с книгами. Все показывало, что марсиане, хотя им приходилось работать (как и людям), все же стремились сделать жизнь приятной.

****

Невозможно описать все странные виды, которые я видел на Марсе, когда я снова путешествовал с моим марсианским другом по океанам этого странного мира. Земные слова подходят только для земных вещей, и поэтому они несовершенны и, следовательно, обманчивы, когда применяются к вещам другого мира. Однако было много вопросов, по которым вы могли бы поучиться у жителей вашей братской сферы. Главное, что я там узнал, это то, что все три наших мира во многом схожи, но Земля – наименее счастливый мир из трех. У нас мало зла, на Марсе, хотя когда-то его было столько же, сколько на Земле, и марсиане были столь же злы, как и люди, но почти все великие злодеяния были подавлены и искоренены благодаря мужеству и здравому смыслу марсианских правителей. Если мы лучше людей, то марсиане храбрее, и поэтому они сокрушили зло, которое вы оставили у себя гнить, и сделали Землю одним из самых несчастных из множества миров, вращающихся вокруг Короля Дня – нашего могучего Солнца.

Во время моего путешествия я видел много замечательных вещей – великие города, длинные, прямые гряды холмов, и столь же прямые линии заливов и звуков зеленого моря, леса и поля многих форм и разнообразия растительности. сотни прекрасных рек, зеленых вод и каналов без числа. Территория суши Марса почти в два раза обширнее земной (моря гораздо меньше), и поэтому на Марсе можно увидеть столько же интересного, сколько и на вашей планете; более того, даже больше – большее население, более развитая цивилизация, общество, более продвинутое в интеллекте, прогрессе и управлении, чем любое другое, которое вы когда-либо знали на Земле.

Благодаря моему другу, я смог многое увидеть и сохранить свой секрет незамеченным, но, за исключением упомянутого мною случая, в его деревне и по его просьбе, я не посещал никаких общественных мест и не осмеливался разговаривать с марсианами, кроме тех случаев, когда был вынужден это делать. Таким образом, я был более сдержан, чем в вашем мире, где мне удалось прекрасно замаскироваться и свободно общаться с людьми. Я выглядел лишь как ребенок под опекой моего проводника, и такая маскировка была мне необходима.

В конце концов, увидев многое в этом странном и прекрасном мире, мы вернулись на остров Тихо, и я расстался с моим добрым марсианским другом со многими молитвами и благословениями о его благополучии. Я снова присоединился к своим спутникам, Эзариэлю и Арауниэлю, которых я нашел недалеко от того места, где оставил. Они увидели большинство природных красот планеты, перелетая с горы на гору, в основном ночью и на большой высоте, отдыхая в отдаленных и недоступных местах, чтобы их не обнаружили. Возможно, они больше увидели с высоты птичьего полета, чем я. Они побывали и на Северном, и на Южном полюсе, даже в районах вечных льдов. Однажды они заметили меня, проплывающего на нашем маленьком суденышке по морю Терби. Их дальнозоркий прибор позволил им обнаружить меня на большом расстоянии, но они намеренно не подали никаких знаков, по которым я мог бы их узнать. Они осмотрели вершины самых высоких гор Марса и пролетели над большинством крупных городов как ночью, так и днем. Один или два раза им казалось, что их заметили марсиане, но в каждом случае они сразу же скрывались из виду. Они также собрали множество образцов любопытных вещей.

Мы вместе полетели к горе, где оставили эфирную машину, а затем, еще раз развив антигравитационную силу, устремились в космос.

Часть IV. Гигантские миры

Глава I. Деймос и путешествие от Марса в космос

Все выше и выше мы поднимались от ледяной горы. У наших ног все шире и шире расстилались зеленые просторы океана Деларю со сверкающими волнами, перекатывающимися друг за другом длинными линиями, подобно огромным травам в пампасах ваших американских равнин, на просторах которых то и дело покоятся белые снежные облака.

Мы поднимались все выше и выше, пока не показались красные скалы земли Шретера, бело-красные равнины острова Тихо, покрытые снегом, с морем Локьера в центре, а затем широкие румяные равнины континентов Коперника, Галилея и Гюйгенса. Все выше и выше, пока из зеленого моря мир, который мы покинули, не стал казаться, как и вам, красным и белым, а румяные равнины и леса пылали, как костры под палящим солнцем. Он выглядел очень богатым и великолепным в своих разнообразных цветах – изумительное и величественное зрелище, тем более, что каждая точка, которую мы могли видеть, теперь вызывала у нас приятные воспоминания о том, что мы видели при более близком рассмотрении. Мы поднимались все выше и выше, пока Марс не стал