Это был огромный океан, в котором мы оказались. Волны поднимались до высоты настоящих гор и снова опускались. Мы плыли по этому бурному морю, какого никогда не видела земля в самый сильный ураган, периодически надеясь, когда нас вздымало вверх на гребень, похожий на гору, увидеть землю, но ее не было видно.

Проплавав так некоторое время, Арауниэль предложил нам подняться в воздух и, пролетев над поверхностью, отыскать сушу. Мы взлетели на небольшую высоту, под облака. Ветер был не таким сильным, как предполагали волны, и даже они теперь спадали. Так что нам удалось летать в воздухе, паря под облаками над бурными волнами. Наш эфиромобиль быстро плыл, как воздушный шар, над огромными вздымающимися горами могучих вод, как горная местность, но вся в движении, пики и утесы пены постоянно поднимались и опускались.

Мы долго плыли, преодолевая многие тысячи миль, но ничего, кроме жидких гор высотой в сотни футов и темных океанских долин, не было видно. Ни земли, ни её следов мы не видели. В какой-то момент Арауниэль крикнул сверху, что видит остров. Это действительно был остров, но очень маленький – как большая скала на море, несколько сотен ярдов в поперечнике.

Мы спустились и высадились на остров. Он не был твердым. Через мгновение мы почувствовали, как он раскачивается под ударами волн. Очевидно, это была какая-то легкая субстанция, плавающая на волнах. И все же, поставив наш эфирный корабль в расщелину, мы некоторое время отдыхали, наблюдая за странной сценой бушующих волн и огромных нависших облаков, и каждый миг нам вспоминался первобытный хаос, в котором пребывали наш мир и Земля в далекие века, до того времени, когда были очерчены земли и континенты, и когда все еще шло формирование вселенной.

– Видимо, – сказал Арауниэль, – эта огромная планета еще не достигла своего твердого состояния, как Земля, Марс и наш мир.

После нескольких часов любования этой сценой мы решили исследовать наш плавучий островок. Одним из первых, что мы заметили, была огромная пещера в скале высотой в сто футов. Мы вошли в нее и попали в огромный зал, размеры которого отчасти объясняли плавучесть острова, поскольку он был практически полым, как корабль, и если стены были тяжелее воды, то зал делал его легче и придавал ему плавучесть. Зал был колоссальных размеров – гораздо больше, чем любой собор, который я видел на земле. С одной стороны его была большая терраса, поверхность которой была влажной, хотя вода в массе своей хорошо удерживалась. Крыша была сводчатой. Огромные арки высились из массивной скалы, и капающие воды образовали огромные сталактиты. Однако в этой скалистой пещере было определенное величие и красота, когда мы рассматривали ее при свете электрического фонаря, который Эзариэль взял с собой. В конце были два больших отверстия, которые, возможно, вели в еще более огромные пещеры в скале.

Пока мы любовались пещерой, в открытую дверь вдруг вошло странное гигантское существо. Оно было колоссального роста, рационального и прямого телосложения, но при этом странно напоминал рыбу. Огромное чудовище глубин, но, очевидно, нечто большее, чем простая скотина. Его тело было покрыто чешуей. Его голова не была глупого вида, у него был лоб, и он ходил прямо, как человек. Лучше всего я могу описать его как одно из огромных существ вторичной формации земли, неолита, если бы они были наделены разумом и рассудком, но он был более симметричен по форме и, следовательно, более красив, чем они. Очевидно, он принадлежал к тому типу жизни, который на Земле до сих пор можно увидеть в огромных чудовищах глубин, и все же по своему облику он был по-человечески похож на сказочных титанов древнегреческих поэтов – монарха глубин, колоссального и величественного, но при всем том океанического вида.

Он вошел в капающую водой пещеру и сразу же расположился на террасе. Он откинулся назад, как будто устал, и, прислонившись к скале, погрузился в сон.

Это дало нам возможность осмотреть его. Мы поднялись на террасу и в свое удовольствие рассматривали его огромные конечности. Очевидно, он был создан для жизни в воде – скорее для плавания, чем для ходьбы, и уж точно не для полета. Давление гравитации огромной планеты заставило нас почувствовать, что плавание – самый подходящий способ существования здесь. Ходить – это усилие, так как нужна была сопротивляющаяся среда, а это огромное тело было сформировано для того, чтобы плавать в водах или погружаться в их глубины.

Пока мы рассматривали его с помощью нашей электрической лампы, которую мы погасили при его появлении, в пещеру вошло еще одно гигантское существо и, улегшись на другой террасе, тоже погрузилось в сон. В пещере потемнело. Мы подошли к отверстию. Наступала ночь – короткая ночь Юпитера. Небо было усыпано звездами, и три из четырех лун сияли над бурлящими водами. Это была чудесная сцена – океан с его вздымающимися волнами и звездное небо с тремя лунами, сияющими в нем.

Мы плыли над вздымающейся поверхностью океана на протяжении сотен миль. Время от времени, однако, появлялись плавучие острова, покачивающиеся на океанских волнах. Некоторые из них казались не естественными по происхождению, а искусственными – работой созидательных разумов; на некоторых из них (поскольку мы парили в воздухе) мы могли видеть колоссальных юпитериан, покоящихся на них. Эти острова не были похожи на земные корабли, просто плавающие на поверхности, но иногда они внезапно погружались в глубину и так же внезапно появлялись на поверхности.

Я обратил внимание Эзариэля на эту особенность.

– Люди плавают на поверхности, потому что им нужен воздух, чтобы дышать. Если бы они могли жить под поверхностью, то, несомненно, погрузились бы в глубину и построили бы для этого суда, подобные этим, которые кажутся нам плавучими островами юпитериан5.

Мы решили также исследовать глубины огромного океана.

Глава III. Океанический мир

Мы погрузились в глубину. Мы мчались сквозь километры воды. По мере того как мы проплывали вперед, тысячи странных чудовищ глубин встречались нашему взору, плавая то тут, то там, поодиночке и косяками. Большинство из них выглядели такими же неразумными, как и огромные земные рыбы. Некоторые из них были рептилиями, больше похожими на ихтиозавра или цетиозавра из древнего периода Земли, чем на земных рыб. Некоторые были более высокоразвитого типа, как киты или дельфины земных океанов. Но несколько особей были разумны и снабжены необычными приспособлениями для плавания в одиночку или, как в других местах, плавали в