Нет, Надежда про обед наверняка и не думает, у нее что-то другое на уме.

Антонина Васильевна с соседкой дружила. И кое-что про нее знала. Так что сейчас у нее и мыслей не возникло, что Надежда в отсутствие мужа бежит, допустим, на свидание. И нечего смеяться – сказал же поэт, что любви все возрасты покорны. Но тут не то.

Антонина Васильевна покачала головой. Ой, не иначе Надежда снова в какое-то расследование ввязалась! Времени-то прошло всего ничего, как они помогали соседке пропавшего мужа искать[1]. И вот опять. И где только она их находит, неприятности эти…

На полпути Надежда столкнулась с Константином и его песиком, которые как раз возвращались с прогулки.

Эркюль при виде Надежды встал в боевую стойку и зарычал, как настоящая собака.

– Эркюль, детка, что с тобой? – удивился хозяин. – Вы же с Надеждой знакомы…

– Я за городом была, там у хозяев большая собака, ирландский волкодав, наверное, он почувствовал запах… – на бегу отмахнулась Надежда.

Через полчаса Надежда доехала до Третьей Советской.

Прямо возле остановки она увидела вывеску небольшого кафе и почувствовала, что от голода уже начинает кружиться голова. Вроде бы кофе с Алкой пили… Неужели она так разъелась на супах больничной поварихи Лиды?

До встречи в «Чернокнижнике» оставалось еще сорок минут, и Надежда решила хоть что-нибудь съесть.

Она вошла в кафе, огляделась и вдруг увидела знакомое лицо. За угловым столиком сидела та самая женщина, которая приходила к ней в поселковую больницу со своим сутулым напарником. Ну да, та самая суетливая полноватая блондинка, она еще все причитала и руками всплескивала. Очень фальшиво у нее получалось.

Первым побуждением Надежды было немедленно развернуться и уйти из кафе, пока женщина ее не заметила. Но затем ей пришла более перспективная идея.

Женщина сидела за столиком одна, лицом к стене, и разговаривала по мобильному телефону, так что Надежду не видела. Кроме того, она вряд ли могла ее узнать – женщина видела Надежду только в больнице, опухшую, в синяках и ссадинах и с перебинтованной головой. Теперь же Надежда выглядела вполне прилично – пальто хоть и не новое, но купленное в дорогом магазине со скидкой, сапоги, сумка, которую привезла в подарок дочка из Италии, волосы уложены, макияж опять же… Нет, ее не узнать.

Поэтому Надежда прошла вперед и села за соседний столик, спиной к своей старой знакомой. Эта позиция оказалась очень удобной – Надежда могла даже слышать, о чем та говорит.

– Да, – вполголоса говорила она своему собеседнику, – встреча в двадцать минут шестого. У меня еще есть время. Обязательно… передам… они очень торопятся… ладно, позже я тебе позвоню, расскажу, как все прошло.

Женщина спрятала телефон в сумку и направилась к двери в глубине кафе. Видимо, там находился туалет.

Надежда несколько секунд переваривала услышанное. Эта женщина собиралась на какую-то важную встречу, которая назначена на двадцать минут шестого. То есть на семнадцать двадцать. Именно на то же время, на которое пригласили Надежду. И разговор происходит рядом с магазином «Чернокнижник». Нетрудно сложить два и два и понять, что она идет на ту же самую встречу, что и Надежда.

Но если там они столкнутся нос к носу, женщина наверняка узнает Надежду, и ничего хорошего это Надежде не сулит… А если и не узнает, Надежда сама себя выдаст – она же понятия не имеет, что за компания встретит ее в этом «Чернокнижнике». Судя по произошедшим событиям, люди эти очень опасные – вон настоящую Муравьеву до какого состояния довели.

Значит, в «Чернокнижник» идти нельзя.

«Как же так, – мысленно воскликнула Надежда, – эта встреча – единственный шанс узнать что-то важное! Другого может не быть!»

Но тогда что же делать?

Надежда еще ничего не придумала, но внезапно осознала, что встала из-за стола и направилась к той же двери, за которой только что скрылась блондинка из Василькова.

Оказавшись в коротком темном коридорчике, Надежда заметила дверь туалета с нарисованным на ней традиционным силуэтом, полуоткрытую дверь склада и еще один коридор, уходящий в служебные помещения кафе.

Как раз в этот момент дверь туалета открылась, на пороге появилась блондинка. Она подняла глаза на Надежду, и в ее взгляде проступило узнавание. Приметливая, стерва…

– Ты? – проговорила она удивленно и потянулась к сумочке. – Как ты здесь…

У Надежды не было времени на раздумья. Она и не раздумывала, действовала рефлекторно. Рука сама вытащила из кармана предусмотрительно захваченный газовый баллончик, вытянулась вперед – и серебристая пахучая струя ударила в лицо блондинки. Та ахнула, подняла руки и медленно осела на пол.

Надежда огляделась.

В коридоре никого не было. Она открыла дверь туалета и втащила туда бесчувственную блондинку. Затем достала из сумки блокнот, вырвала листок, написала на нем крупными размашистыми буквами: «Туалет закрыт по техническим причинам» – и нацепила листок на дверную ручку.

Надежда уже хотела уйти, как вдруг заметила на полу какой-то маленький яркий предмет и подняла его.

Это был пластиковый брелок – чертик в красном кафтане, с узкой бородкой и злой, издевательской ухмылкой на губах. Точно такого же она видела во сне. Мефистофель…

Надежда вспомнила слова женщины из того сна: «Возьми его». Она еще во сне удивилась: зачем ей нужен артист в образе Мефистофеля? Теперь эти слова приобрели какой-то смысл.

Надежда сунула чертика в карман и вернулась в кафе. Надо сказать, что официантка так и не появилась возле ее столика и меню не лежало.

В любом случае есть уже не было времени, и Надежда направилась к выходу.

Через пять минут она нашла дом номер девятнадцать по Третьей Советской. Однако магазина «Чернокнижник» здесь не было. Впрочем, в этом доме не было вообще никакого магазина. Надежда вспомнила, что на сайте был указан номер 19-Б. Она прошла в одну сторону – до дома семнадцать, в другую – до двадцать первого…

Где же нужный ей дом?

Надежда всю жизнь прожила в Петербурге – правда, значительную часть этой жизни он назывался Ленинградом, но сути это не меняло. Старожилы знают, что в старых центральных районах нумерация домов часто бывает запутанной. Но, как известно, язык до Киева доведет.

Надежда обратилась к старушке интеллигентного вида, которая очень кстати появилась из подворотни:

– Не подскажете, где дом номер девятнадцать Б?

– Понаехали тут! – проворчала старуха, обожгла Надежду неприязненным взглядом и прошла мимо.

– Вы ищете дом девятнадцать Б? – окликнула Надежду размалеванная девица в мини-юбке, которая курила тут же. – Это вон там, во дворе! – и она показала Надежде на дворовую арку.