Спустя полгода после похорон прабабки Энтони наконец решился проведать наследство. Точнее проверить, существует ли оно. Вдвоем с Виком они отправились в поход.

* * *

Они окончательно сбились — сбились со счета, который час уже плутают по лесной чаще (что для жителей городских джунглей вовсе не походило на воскресный пикник на свежем воздухе). А главное — сбились с пути. Точнее, тут с самого начала ни о каком пути или дороге и речи не шло. Они буквально продирались сквозь сплошной бурелом, колючий и совсем неприветливый, банально рискуя угодить в болотные топи, приняв заросшую трясину за ровную зеленую полянку. Казалось, лес специально хочет запутать, заморочить непрошеных гостей, хватая за одежду еловыми лапами, заставляя проходить по одной и той же протоптанной зверьем тропке по несколько раз.

Близился вечер. Небо заволокло тучами, то и дело принимался накрапывать противный дождик. Одолевала приставучая мошкара, комары потеряли последнюю совесть. Мысль найти что-либо, заманившая их сюда, теперь казалась просто абсурдной. Сейчас им хотелось только выбраться отсюда, всего лишь выйти к трассе. Но и это оказалось сложной задачей. Пусть остановились часы (у одного они были механические, у другого — на батарейках), едва они вошли под полог леса. Хуже, что стрелка компаса потеряла рассудок — она дрожала и крутилась, мгновенно меняя направление, как сумасшедшая.

— Все, я сдаюсь, — заявил Энтони, снял с плеча рюкзак и без сил рухнул там, где стоял — посреди поляны в высокую траву.

— Вставай, промокнешь, — сказал Вик.

Подойдя ближе, он увидел, что его девятнадцатилетний приятель растянулся в траве, заложив руки за голову, а взгляд устремил ввысь. Туда, где в сером пасмурном небе парит какая-то птица.

— Мы будем бродить по этому чертову заколдованному лесу целую вечность. Пока не упадем и не умрем. Сквозь наши тела прорастут корни, и мы превратимся в деревья. Обрастем ветвями, листьями и будем так стоять до конца времен. — Энтони говорил серьезно и мечтательно.

Вик вздохнул, сел рядом и, запрокинув голову, тоже уставился на птицу.

— Нет, ты как хочешь, а я не собираюсь ждать апокалипсиса, торча пеньком в болоте. В конце концов, люди раньше и без компаса ориентироваться умели.

— Например? По звездам и солнцу? — хмыкнул Энтони. — Ну ночи недолго ждать осталось. А в дождь звезды особенно хороши.

— Есть еще много других способов, — сказал Вик, вытаскивая из рюкзака пакет с провизией. — Можно спилить дерево и по годовым кольцам определить, где север, где юг.

— Только у нас пилы нету. Мы ее дома забыли.

— Ну можно и не спиливать. Помнится, у одиноко стоящего дерева с какой-то стороны ветви должны быть гуще и ствол мхом обрастает больше. Только вот с какой?…

— Ох, давно ты бойскаутом был, однако.

— Много ты хочешь! — обиделся Вик. — Притащил сюда…

— Ты сам за мной увязался!

— …чуть голодом не уморил. А мне в жизни ни одна умная мысль на пустой желудок не пришла.

Энтони хотел было заметить, что еще ни одна мысль — ни умная, ни глупая — на желудок никому не приходила, предпочитая мозг, но сдержался. Усталость не лучший спутник ехидства. Да и в близлежащем кустарнике наметилось любопытное шевеление.

— Вик, по-моему, за нами наблюдают. Посмотри, какая заинтересованная пушистая морда. И глаза такие умные. Красивая, хорошая собачка! Иди к нам, песик.

Вик слегка поперхнулся бутербродом.

— Это вообще-то волк, Тони.

— Ничего подобного, это собачка.

Волк — видимо, поняв, что это пара олухов, а не охотники за пушниной, и вреда ему не причинят, — осторожно приблизился.

— Он хромает. Видишь, Вик, на правую переднюю лапу. Это заноза, я чувствую. Ну-ка, дай мне…

И, стянув у приятеля с бутерброда кусок колбасы Энтони решительно направился к зверю. На четвереньках — решив, что так волк не испугается и не убежит.

Пушистые уши прижаты, хвост нервно подрагивал но хищник отважно ждал.

— Волки не едят колбасу! — заметил Вик, достав еще пакет бутербродов. — Они питаются кроликами!

— Это не волк, это собачка. Хорошая умная собачка, дай лапу? — приговаривал Энтони.

Пока зверь облизывался, отведав угощенье, Тони завладел когтистой конечностью.

— Плохая собака, глупая, — сказал Тони, вытащив из лапы иголку. — Зачем ты подрался с ежиком?

Обидевшись, хищник ускакал на трех лапах. Вихрем пронесся мимо Вика, по пути стащив пачку чипсов.

— Неблагодарный! — крикнул ему вслед Вик.

— Не жадничай, — отмахнулся Тони, — я возмещу тебе ущерб. Он расстегнул свой рюкзак, сунул туда руку — и тотчас отдернул. — Вот черт!!

Тускло блеснула обвившая запястье золотая змейка. Второй браслет, свернувшись тугой спиралью, стиснул пальцы. Энтони разжал усыпанные острыми камнями кольца, но змейка сразу соскользнула вниз по руке и обхватила другое запястье.

— Вот черт! Я не клал их в сумку! Какого дьявола они здесь оказались?!

— Лучше сними, а то еще потеряешь.

— Не могу! Они вцепились, как гадюки! Черт… Из-под тонких полосок драгоценного металла на побелевшую кожу пролились струйки крови…

— Вот и мое наследство, — ошарашенно произнес Энтони.

Пробившийся сквозь тучи последний луч солнца окрасил в багрянец стены и башни, отразился огнем в витражах. Целый день они кружили в трех шагах от замка.

* * *

— Замок был в отвратительном состоянии, — вспоминал Вик. — Изо всех щелей дует, сквозняк жуткий. Ни канализации, ни водопровода, ни электричества. Окна заколочены, стекла побиты. Тони пришлось здорово поработать. Он нанимал целые бригады строителей и отвозил туда. Хорошо еще на обратном пути у них у всех случалась избирательная амнезия — помнят, за что им заплатили и сколько, а какой объект и где — не помнят. Но, думаю, это никого не расстроило. За такие деньги они б с удовольствием свою фамилию забыли. Хорошо, Тони с финансами везет.

— Можно подумать, у тебя с деньгами проблемы! — раздался звонкий голос Энтони. Похоже, после прогулки под руку с модисткой настроение у него стало отличное.

В тот момент я сидела головой в сушилке, поджаривая тефтельки бигудей, и потому, к сожалению, к идентификации объекта не могла подключить зрение.

— Как дела у нашей куколки?

— Спасибо, хорошо, — ответил Вик. — Сам видишь, сохнем потихоньку. Пиджачок новый прикупил?

— Угу.

— Ничего, симпатичная тряпочка. А чего розовый не взял? В розовом вампиры за своего не примут.

Энтони что-то неопределенно хмыкнул (то ли чихнул, то ли хихикнул). Подозвав стилиста, коротко, но конкретно объяснил ему, в какого вида прическу он должен уложить мне волосы: сзади поднять, затылок повыше, темечко в завитушках, челку на один глаз, уши открыты, и один длинный локон свободно по шее.