я его. И пока я это осознавала, подхватил на руки и куда-то понес.

Куда именно, я поняла почти сразу. Когда почувствовала под спиной что-то мягкое. А потом меня придавило к кровати тяжелое и горячее тело персонального мучителя.

Он точно знал, как доставить женщине удовольствие. Чтобы она хотела продолжения близости, чтобы просила о ней. Однако, Новак был из тех, кому и в самом деле не было никакого дела до чувств и эмоций других. Он привык брать, а не отдавать. И сейчас я была готова к тому, что мной в который раз просто-напросто воспользуются. Но, как оказалось, это было всего лишь заблуждение. Я привыкла, что меня ни во что не ставят. И тем страннее было видеть, каким Новак может быть еще.

На этот раз он не торопился. Медленно исследовал мое тело, одновременно с этим стаскивая оставшуюся одежду. Проделывал все это, оставляя на теле короткие поцелуи. Еще немного и я подумаю, что он, в самом деле, хочет меня съесть.

Его руки сводили с ума, а поцелуи кружили голову. Если бы я стояла, точно бы упала, потому как ноги явно перестали бы меня держать. И пусть я ненавидела себя за такую реакцию еще больше. Пусть потом буду жалеть, и чувствовать себя паршиво. Сейчас мне почти хорошо. И когда Новак наконец-то вошел в меня, я окончательно перестала понимать, где реальность, а где вымышленный мной мир, где мне было хорошо и спокойно.

Обхватила мужчину ногами, прижимаясь теснее. Заскользила руками по спине, царапая ногтями спину. Это было на грани боли и наслаждения. Мне было поровну хорошо и плохо. Я тянулась к Матвею, и одновременно с этим, хотела бежать без оглядки. Но сомнения развеивались каждый раз, когда его губы находили мои.

На этот раз мне не приказывали делать то, чего я не хотела. И не пытались унизить. Наоборот, Новак делал все сам. Полностью взял контроль над ситуацией.

Когда все закончилось, я не спешила скрыться в ванной комнате. Не было сил даже пошевелиться. Поэтому я просто лежала и пыталась прийти в себя. Новак тоже не вставал. Лежал рядом, смотрел напряженно и вместе с тем, довольно что ли. Он получил, что хотел. И теперь, как сытый кот, просто отдыхал. Его не смущала нагота или мое присутствие. Сейчас я могла смотреть на него открыто, зная, что никто не прикажет мне отвернуться или идти к черту. И такие перемены в Матвее… пугали.

— В чем дело? — лениво спросили у меня, прикрывая глаза. — Нравится на меня смотреть?

Он закинул руки за голову, давая мне возможность как следует рассмотреть его широкую и мощную грудь. Ну и то, что находилось ниже. Только вот я не собиралась этого делать. Хотя, что-то мне подсказывало, Новаку бы понравился такой интерес к его персоне.

— Не так чтобы, — осторожно заметила. Тут, признаться, душой я немного покривила. Смотреть на мужчину мне нравилось. Не нравилось то, что послужило причиной того, что мы оказались с ним в одной постели. — Просто думаю, когда твой интерес ко мне угаснет. И ты меня отпустишь.

Я играла с огнем. С другой стороны, а когда было иначе? С Новаком по-другому было невозможно. Он был именно тем огнем, который оставляет после себя лишь пепел. Он растопчет меня. И только после этого отпустит. Получит, что хотел. Ведь ему важно, чтобы я испытывала боль.

И, опять же, если все на самом деле так, то почему сегодня я смогла увидеть его с другой стороны? Почти нежным, почти внимательным, почти… Черт, этого «почти» слишком много!

— С чего ты взяла, что я вообще собираюсь тебя отпускать? — спросили у меня.

Этот вопрос, признаться, застал меня врасплох. Сначала не поняла, о чем он вообще. Что значит «вообще собираюсь»? Не то чтобы для меня это была новость… Но я надеялась, что он все же передумает. Не мог не передумать!

— Что ты имеешь в виду? — насторожено спросила.

Повернула голову так, чтобы лучше было видно темные глаза Новака. Одновременно с этим пыталась нащупать под собой одеяло, чтобы прикрыть наготу. Что-то мне резко стало холодно и стыдно.

— Меня все устраивает, — решили разъяснить мне некоторые моменты. — Почему я должен отказываться от того, что принадлежит мне? Тем более, что ты сама не против. А мне не нужно делать лишние движения, чтобы подмять под себя очередную пустышку. И пусть она ради денег готова будет на большее, чем ты, но меня это не очень устраивает. Не знаю пока, почему.

— Ты хочешь сказать, что не отпустишь меня? И я постоянно буду играть роль твоей подстилки? — я старалась говорить спокойно, но голос пару раз все-таки дрогнул. Нет, это было уже слишком для меня.

— Да, — спокойно, даже как-то сухо.

Я не хотела плакать. Не хотела показывать ему, что его слова ранят меня все сильнее и глубже. Увы, слезы сами покатились по щекам. И резко стало трудно дышать. Я тешила себя надеждой, что Новак однажды отпустит меня, когда я окончательно ему надоем. Эти мысли давали мне стимул двигаться дальше. Держаться и плевать на колкие слова и грубое обращение. Я знала, ради чего все это терплю. А теперь получалось, что у меня нет шанса вырваться из сетей, которые опутали меня с ног до головы.

— Ты… — говорить было трудно. — Ты… чудовище.

— Детка, ты хотела меня удивить или пристыдить? — хмыкнул Новак, посматривая на меня насмешливым взглядом. — Мне плевать, понимаешь? Что поделать, если мне настолько сильно нравится с тобой играть. И ты легко способна меня завести. Видишь ли, мой интерес к тебе так и не угас, еще со школы. Да, это моя слабость. Поэтому я не собираюсь от нее отказываться. Тем более, я заплатил за тебя слишком много шуршащих купюр. Если так подумать, то ты до конца жизни должна их отрабатывать. Вот и отдавай долг.

— Мерзавец! — выкрикнула и сама не заметила, как, подскочив на кровати, набросилась на мужчину, наплевав на то, что он гораздо сильнее меня.

О чем я думала? Скорее всего, о растоптанном самолюбии. Оно и так было не очень, а тут совсем исчезло. Я потеряла остатки самоуважения. Была унижена настолько, что и словами цензурными не передать. Поэтому и набросилась на Матвея, совсем не заботясь о том, что он одним ударом может отправить меня в нокаут.

Бить меня не стали. Зато быстро скрутили так, что пошевелиться было невозможно. Завели руки за спину, сцепляя их в замок, придвинули вплотную к себе, сдавливая так,