— Хорошо, — согласился Михаил и встал за ствол дерева, почти слившись с ним.

Человек шел быстро, и скоро Петровская узнала в нем того самого парня, с которым едва не столкнулась в коридоре замка.

— Простите, вы — Семен? — дружелюбно спросила она, когда он поравнялся с лавкой.

Сенька приостановился, узнавая в ней ту самую красивую барышню, с которой едва не столкнулся в барских покоях. Как вести себя с ней, он не знал. Не мешало бы, конечно, вернуться в спасительный лес, но лицо барышни выглядело доброжелательным и приветливым.

— Ну да, — ответил он, подумав.

Лицо барышни продолжало источать любезность.

— Я вас давно уже жду, Семен. Мне надо с вами поговорить.

— О чем это? — уставился Сенька на барышню.

— Присядьте, пожалуйста, — ласково сказала дама.

Сенька, помявшись, сел.

— Мы ведь с вами уже виделись, не правда ли?

— Ну, — буркнул Сенька, не понимая, чего от него хотят.

— Меня зовут Валентина Дмитриевна. Сейчас я гощу в доме барона Андрея Андреевича Дагера.

— И что с того? — буркнул опять Сенька.

— Возможно, и ничего, — сдержанно отвечала барышня. — Так вот, Семен, я подруга Веры, и у меня от нее к тебе поручение. Я пришла за письмами.

— Какими еще письмами? — сделал удивленное лицо Сенька.

— Не надо так со мной, — сказала Петровская, превращаясь из доброй барышни в строгую госпожу. Сенька невольно поежился от ее ледяного голоса. — Я знаю, что Вере ты отдал не все письма, которые нашел в роще. Так вот, они теперь у меня. Их отдал мне господин Аристов, потому что они принадлежали моему жениху.

— Какой еще Аристов? — искренне удивился Сенька.

— Тот самый, у которого ты сегодня был и которому обещал отдать недостающие письма, — строго сказала Петровская. — Эти письма все равно попадут ко мне, так что будет лучше, если ты отдашь их мне немедленно.

Сенька шмыгнул носом.

— Тот барин обещал мне за них награду.

— Сколько? — примиряюще спросила Петровская.

— Триста рублей, — соврал Сенька.

— А я обещала ему за письма пятьсот, — насмешливо посмотрела в глаза Сеньке Петровская. — Видишь, он дурачит тебя и хочет присвоить себе твои двести рублей. Поэтому и требует принести ему эти письма, а не сразу мне. Я же, разумеется, отдам эти пятьсот рублей тебе. Как только ты принесешь мне недостающие письма.

Вопреки ожиданиям Петровской, Сенька не сорвался с места и не побежал сломя голову в тайник за письмами. Он посмотрел на нее и недоверчиво сказал:

— Не-ет, этот господин никогда так не сделает.

— Да? — криво усмехнулась Петровская. — А почему же тогда он обещал тебе триста рублей, а не пятьсот?

Сенька замолчал, не зная, как реагировать на слова красивой дамы. Но что-то подсказывало ему, что с ней следует вести себя осторожно.

— Впрочем, если тебе все равно, триста рублей ты получишь за письма или пятьсот, то мне тоже без разницы.

— Нет, мне не все равно, — прорвало наконец Сеньку.

— Тогда иди и принеси эти письма, — сказала Петровская.

— Они у моего дружка Кузьмы, — выдохнул с сожалением Сенька.

— Ну, так сходи к нему и забери их.

— Прям щас?

— Ну а что тянуть. Принесешь письма и сразу получишь деньги. Я буду ждать тебя здесь.

Сенька встал с лавки и, недоверчиво косясь на красивую даму, пошел в сторону деревни. Потом припустил бегом. «Только бы он был дома, только бы был дома», — стучало в его голове.

* * *

— Нету твоего дружка, — ответила ему мать Кузьмы.

— А когда он воротится?

— Чай, теперь к утру.

Сенька вернулся к дому опечаленный и смурый, и Петровская поняла, что писем у него нет.

— Нету его дома, — уныло сказал Семен. — К утру, верно, только объявится.

— Ладно, — с досадой промолвила Петровская. — Завтра утром заберешь у него письма и принесешь мне. Я буду ждать тебя в конце дубовой аллеи. Ступай.

Она поднялась с лавки и проводила Сеньку взглядом.

— Идемте, барон, — позвала затем Петровская, и, отделившись от липы, к ней присоединилась неясная фигура.

— Вы все слышали? — спросила она Михаила.

— Да, — ответил тот.

— Вашей задачей завтра будет не дать господину частному сыщику получить эти письма. В конце концов, они ему не принадлежат!

— Может, мне быть рядом с вами? — с легкой надеждой спросил Михаил, заглянув в лицо барышни.

— Нет, вы должны быть в усадьбе и не спускать с Аристова глаз, — отрезала Петровская. — Вы поняли?

— Да, конечно, — чуть обиженно ответил Михаил.

— И еще, Мишель, вы не должны на меня сердиться, — уже мягче сказала она и взяла его под руку, кокетливо заглянув в глаза. — Моя награда уже не за горами.

— Это не розыгрыш?

Петровская улыбнулась:

— Разве я произвожу впечатление легкомысленной дамы?

Когда они ступили на дубовую аллею, ведущую к замку, тень, что следовала за ними по пятам от самых выселок, исчезла. А через несколько минут в дверь комнаты отставного штабс-ротмистра нетерпеливо постучали…

— Она будет ждать парня в конце дубовой аллеи, — переведя дыхание, выпалил Обличайло.

— А какую роль она отводит барону?

— А его она просила помешать вам получить оставшиеся письма.

Артемий Платонович пыхнул своей трубкой. События разворачивались несколько быстрее, чем он ожидал. И развеяли наконец сомнения о причастности Петровской к убийству своего жениха. Да и жениха ли? Может, все это была игра? Ладно, личные мотивы откроются позже. А пока известен главный мотив: Макаров был убит с целью похищения важных политических документов, каковыми являлись письма. Часть их, наиболее важная, оказалась в руках случайного человека. И задача преступников — во что бы то ни стало овладеть ими и, вероятно, уничтожить. Обличайло, отправленный следить за Сенькой после разговора отставного штабс-ротмистра с парнем, принес очень важные вести, которые требовали принятия немедленных решений. А времени оставалось только одна ночь.

План действий, как это часто случалось с Аристовым в крайне запутанных ситуациях, составился как бы сам собой и позволял опередить злоумышленников на один шажок. Надо только заставить их действовать дальше по навязанному им сценарию…

— Вам удалось снять размер с ее следа?

— Да, — ответил Обличайло.