И точно… Все мои белоснежные рубашки, трикотажные блейзеры, дизайнерские пиджаки были безжалостно перестираны, перекручены с линяющими джинсами. Все шмотки на помойку…

И тут я не сдержался и громко захохотал.

Отомстила. Ведь отомстила мне коза! Гардероб за гардероб!

Ладно. Два-два. Но у меня сразу проснулся азарт к следующему испытанию.

Юлька стояла у меня за спиной, трогательно сложив руки у умоляющем жесте. Пытается разжалобить? Осознала, что ответочка прилетит повторно?

- Собирай всё это тряпье в мешок и повторно метнись к мусоропроводу, выброси.

Я демонстративно прошел мимо нее на секунду притормозив, чтобы внюхаться:

- Чем от тебя воняет?

- Вашим гелем для душа… Воняет, да? – тут же съехидничала она.

Я только хмыкнул и пошел на громкие визги, доносящиеся из зала.

- Это не пианино, - встретила меня Ира.

- Нет, - согласился я.

- Папа! Это так круто!!! Я так тебя люблю! – Дашка, не обращая ни на кого внимания, подпрыгнула на меня, обхватив талию ногами, и обняла за шею, тычась в колючую щеку, морщась, но не оставляя попыток поцеловать.

- Ну-ну, обезьянка, рад, что тебе понравилось. Приступайте.

- Э-э…

Ирина в растерянности переводила взгляд с меня на рояль и обратно.

- Обычно начинают с теории, с картонки нарисованными клавишами, пианино на крайний случай, хотя обычно берут синтезатор… Но рояль?

- А что не так? Я взял сразу рояль. По дешевке.

- Н-ну… Хорошо. Но будет громко.

Я махнул рукой, потому что в этом доме в звукоизоляцию квартир вбухали много денег еще в период строительства. О соседях я не беспокоился, а о себе не подумал.

А зря!

Но пока Ира что-то начала рассказывать дергающейся от нетерпения Дашке, я ушел на кухню, где с удовольствием навернул тарелку щей от Галины, и уже занес вилку над запеченными овощами с мясом, когда раздались первые громовые клацанья.

С «громко» Ира конечно поскромничала.

Из зала оглушительно, как раскаты грома, бряцало, блямкало, бацало и грохотало. Во всей этой какофонии звуков я четко разобрал только блеяние козы:

- ПРЕКРАТИТЕ!

Перекричала рояль? Да у нее сильные легкие, не вмешайся я, раскрутила бы папочку на спонсорство и пошла блеять на сцену, как Гузова. Ай да коза.

- Сейчас я выйду с этим мусором из квартиры, - в тишине продолжила она, - после вы продолжите.

Я извинился перед Галиной, которая уже попросилась отпустить ее пораньше, и выскочил в коридор.

- Я с тобой! – сообщил козе, спешно натягивая ботинки и перехватывая у нее мешок с моими погибшими в непредвиденной схватке вещами.

- Зачем?

- Прогуляемся. Занятие на полтора часа. Как раз хватит времени выбросить мусор и заехать за Алиной. Покажу тебе где ее студия.

- А.

По факту из квартиры мы сбежали, но я уже стал гонять мысль, не купить ли мне картонку? Для тренировки пальцев и все такое.

Выбросив мусор между этажами, я перехватил козу, направившуюся к лифтам, и развернул ее к лестнице.

- Что, пешком?

- Разомнись. Твою задницу надо поддерживать в хорошей форме.

Она сначала презрительно хмыкнула, потом порозовела и губы растянулись в настоящей улыбке.

- Мне бы в тренажерку? – несмело закинула она пробный шар.

Я кивнул.

- Хожу по утрам. Могу брать с собой.

- А может я в свою, ты в свою? У меня вообще-то личный тренер проплачен.

Внутри внезапно поднялась волна раздражения. Странно, я ведь вроде решил, что не буду связываться с ней, но стоило всплыть личному тренеру, как неприятное чувство завладело голосом раньше, чем я успел подумать:

- Теперь я твой личный тренер, - даже не голос, а утробное злое рычание.

- Ну ладно, - легко и слегка кокетливо сдалась Юлька, а у меня осталось впечатление, что я только что был опрокинут этой козой на лопатки.

Такого офигенного завтрака, как от тёти Гали я еще ни в одном дорогущем отеле не ела!

- Хочешь рецепт оладушек дам?

- Зачем? – удивилась я. – Я лучше готовыми поем. А самой – это не моё.

- Ага, не твоё, - засмеялась тётя Галя, двигая мне стакан с молоком. – На хозяина то глаз положила, а путь к сердцу не рассчитала. Пользуйся, пока рядом.

Я напряглась. Откуда этой бабе знать на кого и чего я положила? Вот бы она удивилась, если бы узнала, как ее хозяин два дня сидел в собачей клетке. Правда не размяк и не сдался. Но если бы я знала, что он убийца, то выбрала бы другую тактику…

- К сердцу всегда добираются те, кто хорошо готовят.

Я скривилась, разглядывая её сморщенные и неухоженные руки без кольца.

- Что же ты сама то ни одно сердце штурмом не взяла, а? Готовишь вкусно, а спишь одна?

Нож выпал у тёти Гали из рук. Она как-то странно охнула, тяжело оперлась на стол и с тоской на меня посмотрела.

- Схоронила я мужа. Вдова… А замену ему даже искать не пыталась – любой проиграет с тем, кто ушел, а любовь в сердце оставил.

Откушенный оладушек застрял в горле от ее слов, и я поперхнулась молоком.

- Я не знала…

- Конечно. Ты и не пыталась узнать. И знаешь, няня Юля, ничего у тебя с Русланом не получится.

- Это еще почему? – мне то казалось, что как раз все на мази, за полгода я его на секс разведу.

Черт, или сбегу. Я еще не решила. Его сексуальность до сих пор пробирала до дрожи, но осознание, что передо мной хладнокровный убийца, выкинувший жену и неродившегося ребенка в окно, приземляло желание. Где гарантия, что я не полечу следом?

В общем, мои чувства к Ермакову метались между «хочется» и «колется».

- Потому что злая ты. А у злых людей не любви не получается, ни вкусной пищи. Это ведь надо научиться любить и прощать других, а злые только себя любят.

- Я не злая!

- Докажи!

- Тёть Галь, ты серьезно?

- Сготовь мне завтрак. Давай. Что умеешь? – она вызывающе уперла руки в бока, свысока поглядывая на меня.

Но не на ту нарвалась. Обуховы всегда принимают и выигрывают вызовы!

Я уверенно достала два нарезанных ломтика хлеба, пометалась по кухне, пока не наткнулась взглядом на тостер, сунула туда ломтики. Из холодильника взяла масло и джем… Так, стоп, не джем…

- Это… варенье что ли? – принюхалась я к настоящему клубничному запаху.