— А теперь, — сказал Тролль-мудрейший, — у кого-нибудь есть еще что-то, о чем вы желаете сказать?

И тогда Тролль-папа медленно поднял руку.

— Да? Ты. Да, ты, в заднем ряду.

В комнате повисло гробовое молчание, что было совсем не характерно для Советов троллей и заставило Тролль-папу почувствовать себя очень неуютно.

— Ну, это все мой мальчик, Тролль-сын, — сказал он.

Тролль-мудрейший кивнул.

— Да, это все он, это все он, — сказал он, как будто знал, о чем идет речь. Но потом, осознав, что на самом деле он понятия не имеет, о чем речь, сказал: — Твой мальчик?

— Да, он потерялся.

Все открыли рты от изумления.

— Нет, — хмыкнул Тролль-мудрейший. — Он не потерялся.

— Мы смотрели повсюду, но он пропал.

Тролль-мудрейший все еще выглядел беспечно.

— Тролльчата маленькие, и их легко потерять. Он где-то здесь.

— Нет, — сказал Тролль-папа, и все снова задохнулись от изумления. Еще никто никогда не говорил так с Тролль-мудрейшим. — Нет, нет. Я извиняюсь. Я знаю, что моя борода не такая длинная, как твоя, и что моя мудрейшесть самая маленькая из всех, но я говорю с твердой уверенностью, что мой сын потерялся. Он убежал, я знаю, он убежал. Я искал его всю прошлую ночь и весь день, я рискнул даже выйти на солнечный свет. Но я нигде не смог его найти. И я думаю, что он вышел из леса.

Тролль-мудрейший затряс головой и закрыл глаза.

— Тролли не выходят из леса. Я живу в этой деревне всю свою жизнь — а это семьсот тридцать восемь лет — и еще никогда не слыхал о том, чтобы тролль убежал из леса. Мы же не знаем, что там творится за деревьями, не так ли? Даже когда Мастер перемен показывал себя с самой худшей стороны, ни один тролль не осмеливался сбежать из леса. Так почему же мы думаем, что теперь, когда Мастера перемен больше нет и в лесу стало безопасно, кто-то захочет убежать? Кто же теперь захочет уйти из Троллхельма? Теперь, когда я — мудрейший, моя мудрейшесть говорит мне, что Троллхельм — это не то место, из которого тролли хотят убежать.

Весь Совет забормотал, соглашаясь с ним.

— Но он испугался…

— Испугался?

— Его мама ужасно на него злилась, понимаешь? Она страшно шебуршилась, да. И она собиралась отправить его в Башню улучшения, но он не хотел туда идти, понимаешь, о чем я? Он аж весь извелся от страха.

Улучшитель, который также присутствовал на Совете, затряс головой от возмущения.

В передней части зала Тролль-мудрейший задумчиво подергивал бороду, словно пытаясь таким образом добиться озарения.

— Многие юные тролли не хотят улучшаться, но они все-таки не убегают, никогда не убегают из леса. Никто ж не знает, что там, снаружи, не так ли?

Тролль-папа сглотнул, осознав, что ему придется раскрыть тайну своей семьи.

— Он знает это лучше, чем кто-либо еще, Тролль-мудрейший.

Все тролли как один уставились на Тролль-папу, а Тролль-мудрейший задал вопрос:

— Знает это лучше? Как так?

— Ну, понимаешь ли, это так. Был такой человеческий мальчик по имени Сэмюэль Блинк, который однажды забежал к нам в дом, чтобы спастись от нескольких хюльдр. Это было много ночей назад, и до того, как весь лес снова стал безопасным. Ну, в общем, мы накормили этого человека кроличьим жарким, и он рассказал нам, что его сестра в лесу и что он ее ищет. Он видел ее в повозке с пленниками. И эти хюльдры везли ее к Мастеру перемен.

На этом месте в зале поднялся взволнованный шум.

— Человек? — завопил один голос.

— Никогда за все мои годы… — воскликнул другой.

— Ерунда! — закричал третий.

— Ик, — икнул Тролль-горький-пьяница.

— Нет, — сказал Тролль-папа. — Я скажу тебе правду, вот что я скажу. Я видел человека своим собственным глазом — и этот человек был таким же живым, как любой тролль. И все то время, когда он оставался с нами, он был кумиром Тролль-сына. И Тролль-сын знает, что Сэмюэль Блинк живет в доме снаружи леса. Тот сам нам сказал это, когда был у нас. Так что я готов побиться об заклад, что он сейчас именно там.

Весь зал погрузился в полное молчание. Никто еще никогда не слышал, чтобы на Совете происходило нечто подобное. Тролль-мудрейший молча стоял с открытым ртом, словно пустой дом с дверью, хлопающей на ветру.

И затем, когда молчание уже тянулось так долго, что вот-вот должно было лопнуть, в воздух поднялась еще одна рука. И эта рука принадлежала двухголовому троллю. А именно, той половине двухголового тролля, которую мы знаем как Тролль-левый.

— Да? — сказал Тролль-мудрейший. — Что ты скажешь обо всем этом?

— Я скажу, что почти все это правда. — Тролль-левый говорил медленно и внушительно, стараясь заглушить ворчание Тролль-правого. — Мы были в той тюрьме с человеческой девочкой. Сестрой Сэмюэля Блинка. Когда нас поймали за охотой на кроликов на территории хюльдр, нас посадили в тюрьму вместе с девочкой и затем вместе с ней отправили к Мастеру перемен. Потом там началась снежная буря, и все узники сбежали, все, включая девочку. Мы, я и Тролль-правый, остались и дрались с хюльдрами, и тогда-то с Тролль-правым случился этот маленький несчастный случай.

— Несчастный случай?! — возопил Тролль-правый. — Несчастный случай? Мою голову отрубили, а ты, шебуршивый болван, называешь это несчастным случаем!

— Ну, так я говорю о том, что мы поддерживаем историю Тролль-папы. Мы знаем, что в лесу были человеки, и мы знаем… мы знаем…

Две половины двухголового тролля теперь были заняты физической борьбой. Тролль-правый зажал рукой рот Тролль-левому, а Тролль-левый тем временем пытался отпихнуть руку Тролль-правого, чтобы продолжить свою речь. Видите ли, хотя Тролль-правый и был тем, кто хотел помешать Тролль-сыну убежать из леса, он не хотел вляпаться в неприятности. Тролль-левый, с другой стороны (а именно, с левой), не беспокоился о неприятностях, а волновался скорее о том, что сделал ошибку, разрешив Тролль-сыну сбежать, особенно после того, как услышал, что только что сказал Тролль-папа.

Тролль-мудрейший сурово глянул на Тролль-правого:

— А теперь ты позволишь своей другой голове договорить то, что она говорила.

Итак, рот Тролль-левого снова оказался свободным, и он смог поделиться со всеми оставшейся информацией:

— Мы видели, как Тролль-сын убегает из дома. Мы спросили его, куда он идет, и он сказал, что он убегает, чтобы жить с Сэмюэлем Блинком. Он боялся свою маму. И Улучшителя. И я был так бессердечен, что не остановил его.

— Я пытался! — закричал Тролль-правый. — Я пытался! Во всем виноват этот шебуршивый идиот! А не я!