Росс поднял голову и посмотрел на Пейдж.

– Неудобно из-за чего?

Ее рука поднялась и изобразила в воздухе какое-то волнообразное движение.

– Из-за них всех.

– Твоих родственников?

– Ну да.

– Еще чего, извиняться за них. Они мне очень даже понравились. Только в следующий раз напомни мне, чтобы я не оставлял без присмотра бумажник, если поблизости находится тетушка Роуз!

Пейдж прыснула от смеха, затем посмотрела на Росса долгим взглядом.

– Ты либо очень хороший человек, либо величайший негодяй из всех, что водятся в этой части Америки.

– Нет, я серьезно говорю. Мне-то не особенно повезло с семьей. У меня практически нет никого. Знаешь, это замечательно – иметь много близких родственников.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросила она, и ее слова прозвучали несколько задумчиво, словно до этого ей казалось, как это здорово – не иметь такой кучи родни. – А сколько у тебя братьев и сестер?

– Никого. Ни тех, ни других. Я был единственным ребенком в семье.

– А тетушки, дядюшки, двоюродные сестры и братья?

– Нет, нет и еше раз нет. Никого у меня нет. По крайней мере в живых уже никого не осталось. Был у меня дядя, но он оставался закоренелым холостяком. Вот уж кому следовало остаться на всю жизнь холостяком, так это моему отцу.

Пейдж перекатилась на бок, подперла голову рукой и с любопытством посмотрела на Росса.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она.

Ему не хотелось говорить об этом. Хотя, подумал он, это не совсем так. Точнее будет сказать, что он никогда не желал говорить с кем-либо на эту тему. Однако глаза Псйдж и ее лицо действовали на него гипнотически, и он поймал себя на мысли о том, что ему, как это ни странно, захотелось, чтобы она его выслушала.

Не говоря уже о том, что лежащая Пейдж представляла собой восхитительное зрелище, демонстрируя взгляду соблазнительные округлости и изгибы прекрасного женского тела. Линия бедра гармонично переходила в стройную талию, а грудь так и манила прикоснуться к ней. Длинные, роскошной формы ноги. Конечно, было бы лучше, если бы он не замечал всего этого. Поэтому Росс поспешил сосредоточить взгляд исключительно на ее лице.

Пожав плечами, он произнес:

– Да просто дело в том, что мои родители были далеки от совершенства.

Во взгляде Пейдж промелькнуло сочувствие, которое обычно вызывало у него неприязнь. Но было непохоже, чтобы она пожалела его. Скорее, ей сделалось грустно.

– Извини.

– Что делать, такова жизнь.

– Верно.

– Сколько лет тебе тогда было?

– Семь.

– Извини.

– Да что там. По крайней мере я не жалею о том, что они развелись. Не то они поубивали бы друг друга.

– С кем же ты остался?

– С матерью. Я прожил с ней два года. Потом меня забрал отец, и я оставался с ним до поступления в колледж.

– Твоя мать... она что, умерла? – с трудом проговорила Пейдж.

– Нет, – покачал головой Росс. – Но после развода ей ничего не досталось. А она ничего не умела, кроме как вести дом, поэтому пошла в домоправительницы. Нам еле хватало на хлеб. Потом отец все-таки убедил ее, что мне будет легче жить с ним. Ей было очень тяжело согласиться на это, но она наконец решилась и отдала меня ему.

Взгляд Пейдж засветился пониманием.

– Так, значит, вот почему ты решил стать.адвокатом по бракоразводным делам?

– Думаю, что отчасти это действительно повлияло на мое решение. Мне хотелось помогать женщинам, попавшим в такие же трудные обстоятельства, чтобы они не оставались без денег и поддержки.

– Послушай, но ведь сейчас у тебя клиент мужчина, Карл, а не его жена Жасмин.

Росс усмехнулся:

– Думаешь, ей грозит бедность?

На какое-то мгновение в глазах Пейдж вспыхнула искорка раздражения.

– Да, это вряд ли, – согласилась она.

– Подводя итог сказанному, признаюсь – я беру много дел в пользу разведенных женщин или тех, кто хочет развестись со своим злодеем мужем. А чтобы зарабатывать на жизнь, я вынужден браться за дела богатых клиентов.

– Ну, будь твой отец и впрямь злодей, вряд ли он захотел бы, чтобы ты жил вместе с ним.

– А он и не был злодеем. Вообше-то он был не такой уж плохой человек, по крайней мере стал неплохим после развода с моей матерью. Не был он и тираном. Просто тогда правила жизни были другими. Отцу удалось убедить суд в своей правоте – что, мол, если он не получит опеку, которой так добивался, то тогда и не обязан выплачивать деньги на мое содержание.

– Ух ты! Хорошо, что теперь правила изменились.

– И все равно время от времени в суде из-за денег разгораются настоящие баталии.

– А что же твоя мать? – Росс улыбнулся:

– Она замечательная женщина. Самым счастливым днем в моей жизни стал тот, когда я пришел в дом, где она работала экономкой, и сказал хозяину, что больше она у него работать не будет и что я забираю ее.

– Где же она сейчас?

– Во Флориде. Наслаждается маленькими пенсионерскими радостями. Вышла замуж за одного замечательного человека.

– А твой отец?

– После развода с матерью он так и не женился. Сейчас работает в Калифорнии.

После недолгого колебания Псйдж спросила:

– И поэтому ты до сих пор не женат? Потому что у тебя перед глазами неудачный пример супружеской жизни твоих родителей?

Росс сел на кровати.

– А с чего ты взяла, что я не был женат? Пейдж удивленно уставилась на него.

– А разве был?

– Нет.

Росс был готов поклясться, что заметил на ее лице облегчение.

– Я не поэтому не был женат. Знаю, бывают разные браки – и хорошие, и плохие. То есть я хочу сказать, ты посмотри на собственных родителей. С первого взгляда видно, что они души не чают друг в друге и собственных детях. Я-то сам, в общем, не из трусливых. Признаюсь честно, я просто никогда не влюблялся так, чтобы мне захотелось провести с женщиной остаток своей жизни. Но уж если я все-таки женюсь, то это будет навсегда, до гробовой доски!

Пейдж задумчиво кивнула.

– Ну, а ты? – спросил Росс.

– Ты же видел мое семейство! – с улыбкой ответила она. – У меня из-за них никогда не было ни минуты свободного времени!

В состоянии серьезной задумчивости Пейдж была очаровательна. Когда же она улыбалась, то при взгляде на нес просто захватывало дух. Росс даже немного рассердился на самого себя оттого, что возбуждался от одного только ее смеха.