был предельно ясен. Бен принялся оглядываться по сторонам, как загнанный в западню зверь. Что ему делать? Конечно, он не мог просто взять — и убить беднягу.

— Помогите! Помогите! — закричал он. Но в поле его зрения не было ни одной живой души. В этот момент из глубин его сознания, как вонючий пузырь газа из болота, начала всплывать истина. Если он пролежал без сознания несколько часов, а спасателей до сих не было, значит, катастрофа оказалась куда страшнее, чем он предполагал. Тогда, возможно, пострадал не только Карлсруэ, но и вся Германия, а может быть, и весь мир. Это означало, что помощи не будет. Возможно, началась война. Он вспомнил, что в новостях говорили об охлаждении отношений между Россией и Соединенными Штатами.

— Пожалуйста… убей…

Неподалеку лежал обугленный сук толщиной с руку. Хватило бы и пары ударов, чтобы размозжить голову обгоревшего человека и избавить его от страданий. Он поднял ветку, но тут же бросил ее. Он не мог этого сделать.

— Мне очень жаль, — сказал он и отвернулся.

Мужчина замолк.

Бену хотелось плакать, но вместо слез по лицу катились лишь жирные черные капли. Громкий рокот над головой заставил его поднять голову. С юга быстро приближалась светящаяся точка. Вертолет! Конечно, вертолет! Он пролетал низко над руинами. Ветер от винтов раздувал угли, отчего снова стало разгораться пламя, почти залитое дождем. Бен замахал руками, но вертолет пролетел над головой и исчез в клубах дыма, который поднимался от горящих зданий.

Бен двинулся дальше. Домики с плоскими крышами, из которых доносились крики животных, остались позади. Как раз в тот момент, когда он собирался свернуть по тропинке прочь от зоопарка, в открытой двери появилась маленькая фигурка. Ребенок! Бен не знал, какой новый ужас откроется его глазам, но подошел к малышу. Это был мальчик лет пяти-шести. Его одежда и лицо были перепачканы сажей, но выглядел он практически невредимым. Испуганные глаза смотрели на Бена.

— Пожалуйста… не делай мне больно…

Бен сообразил, что сам он выглядит не намного лучше, чем обезображенные тела, которые валялись около клеток. Его кожа и одежда пропитались черным дождем, как будто он искупался в нефти. Он поднял руки и попытался улыбнуться.

— Не бойся!

Мальчик остался стоять на месте.

— Где моя мама?

Бен опустился на корточки, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами малыша.

— Я не знаю. Но если хочешь, мы можем поискать ее вместе.

Мальчик кивнул. Он сделал робкий шаг вперед и протянул руку. Бен взял ее.

— Меня зовут Бен.

— А меня — Николас Фербер, — сказал мальчик. — Я живу на Фридрихштрассе, 15.

— Может быть, твоя мама пошла домой? — спросил Бен, понимая, что, скорее всего, она сейчас лежит среди множества других мертвецов неподалеку.

— Мы в аду? — поинтересовался Николас, когда они пробирались мимо обугленных тел, разбитых клеток и поваленных деревьев.

«Не исключено, — подумал Бен. — Во всяком случае, там, должно быть, не намного хуже».

Но вслух ответил:

— Нет, не думаю.

— А что случилось?

— Я не знаю. Взрыв. Может быть, несчастный случай.

— Мы… единственные, кто выжил?

Бен посмотрел на Николаса и прочел надежду в его глазах.

Он покачал головой и попытался улыбнуться.

— Нет. Вот увидишь, мы скоро обязательно найдем помощь. Все будет хорошо, я уверен в этом.

Мальчик кивнул. Дальше они шли молча. Бен не знал, сколько прошло времени, когда они наконец дошли до главного вокзала. К его удивлению, привокзальная площадь была полна людей, они отовсюду двигались сюда, к зданию вокзала, между перевернутыми автобусами и трамвайными вагонами. Все были абсолютно черными от дождя. Многие тяжело ранены. Люди двигались медленно, как зомби в фильме ужасов.

Большие двустворчатые двери станционного зала взрывом сорвало с петель. Здесь тоже не осталось ни одного целого окна.

Бен и Николас пристроились в хвост медленно ползущей в сторону станции толпы. Внутри все было усыпано битым кирпичом и осколками. Газетные киоски и лавки с пирожками и сдобой полыхали. Прямо в центре зала догорало опрокинутое набок такси. Сила взрыва забросила его сюда, на несколько десятков метров от дороги, через разбитый дверной проем. Большие вокзальные часы показывали три минуты пятого. Ручеек из черных людей тек по туннелю, ведущему к железнодорожным путям, будто они собирались сесть на электричку. Но было ясно, что поезда не ходят. Никто ничего не говорил. В молчании Бен и Николас следовали вместе со всеми.

У выхода на другой стороне путей находилась большая парковка. Здесь тоже повсюду горели разбитые машины, но между ними была свободная площадка, вокруг которой выстроилась вереница из черных фигур. Посреди площади стоял с уже заведенными двигателями большой военный вертолет с красным крестом. Несколько человек в ярких защитных костюмах помогали людям забраться в кабину и сдерживали остальных. Некоторые оказывали первую помощь тяжелораненым и укладывали их на носилки. Когда вертолет заполнился под завязку, он взмыл в воздух, и спустя всего полминуты на его место приземлился следующий. Крылатые машины забирали всех, кто смог вырваться из зоны бедствия. Бен удивился, почему их не прислали раньше. Через пятнадцать минут ожидания им тоже удалось занять очередь на посадку.

— Они отвезут нас к мамочке? — спросил Николас.

Бен склонил голову. Он не мог заставить себя произнести эту ложь вслух. Ему стало дурно до тошноты.

— Проходите, — сказал человек в защитном костюме.

— Что случилось? — обратился к нему Бен. Но тот уже переключил внимание на следующего пострадавшего. Внутри вертолет был обит пластиковой пленкой. Человек с серьезным лицом, затянутый в белый медицинский комбинезон, велел им сесть на боковые скамейки и ни в коем случае не занимать середину грузового отсека. Туда должны были поставить носилки с тяжелоранеными.

— Вы ранены? — спросил он Бена.

— Нет, я в порядке.

— А мальчик?

— Не думаю.

— Вы пили дождевую воду?

Бен на мгновение заглянул в серьезные глаза врача и кивнул. Мужчина ничего не сказал, только повязал красную ленту на левую руку Бена. Затем так же расспросил мальчика, пил ли тот дождевую воду. Николас отрицательно помотал головой. Доктор вопросительно посмотрел на Бена.

— Нет, во всяком случае, пока он был со мной, — подтвердил Бен.

Врач кивнул. Николасу не стали повязывать красную ленту. Вертолет поднялся в воздух. Бен уставился в иллюминатор на серую, охваченную пожарами пустыню, которая некогда была городом Карлсруэ. Затем в глаза ударил какой-то яркий свет. Он моргнул. На мгновение ему показалось, что произошел еще один взрыв, но это было всего лишь солнце, которое неожиданно вырвалось из-за черных облаков. Солнце. Постепенно до сознания Бена начало доходить, что