«Я хочу знать подробности, этот белобрысый гад лишь навёл интригу. Надеюсь, на скорую встречу.

P.S. Комплект этот выбрала я, кому-то пора вспомнить, что она женщина. так что не срывай злость на белобрысике. Он ещё пригодится.»

Записка Мари вызвала улыбку. Хотя, конечно, на вызывающий комплект я смотреть иначе не стала. С той же брезгливостью и настороженностью. Но взглянув на остальное бельё, я покраснела ещё больше. Там были какие-то новомодные тряпочки, больше похожие на треугольные обрезки кружева. Чёрные, красные и синие — почти ничего не прикрывающие.

Ладно, нужно что-то из этого надеть. Не ходить же снова без белья под платьем.

Стоило расстегнуть рубашку, как прохлада лизнула кожу, и соски вмиг съёжились. Спать в мужской рубашке оказалось удобно. Я и раньше бывало, надевала мужские вещи. Но либо это были рубашки, купленные и подогнанные под меня. Или что-то перешитое из верхней одежды. И никогда чужая мужская вещь не касалась моего обнажённого тела. Это было слишком интимно. И когда грубый хлопок скользнул по твёрдым соскам, я вздрогнула, ощутив мурашки на коже. Замерла, спустив рубашку с плеча, прислушиваясь к непривычным ощущениям. Как участился пульс и грудь стала чувствительной. И я невольно к ней прикоснулась, как если бы это сделал кто-то другой. Например, Адриан, как вчера…

Да что со мной стало не так?

Это же не из-за того, что я думала о муже и невольно вспоминала как он вчера касался меня?

Но, помяни демона…

Я обернулась секундой раньше, чем Адриан заговорил, почувствовала взгляд.

— Что ты делаешь? — выдохнул Адриан, голос его был усталым, но я почувствовала скрытую претензию. А потемневший взгляд показался недовольным.

Рубашку пришлось снова набросить на плечи и запахнуть посильнее на груди.

— Переодеваюсь, — буркнула я, отводя взгляд вниз, на свои голые ноги. Надеюсь, он не видел, как я себя трогала.

Чёрт! Как же глупо.

Подняв взгляд, наткнулась на выпирающие через ткань рубашки соски. В таком состоянии они тёрлись о неё, и ткань стала казаться слишком грубой.

— Не одевай больше мои вещи, — послышалось глухое. Это заявление меня крайне взбесило. И заставило облегчённо выдохнуть.

Адриан пожалел для меня рубашку?!

Да пусть подавится!

Накрывший с головой стыд вмиг меня покинул, я решительно распахнула рубашку, стянула рукава и, тщательно смяв, зашвырнула комок мужу прямо в лицо.

— И не собиралась!

Оборотень чуть не зарычал, когда снаряд из рубашки упал к его ногам. А потом взгляд вернулся ко мне. На которой не было совсем ничего. Только волосы, достающие до задницы, немного прикрыли грудь. Да и то, острые соски просились наружу сквозь волнистые пряди.

Адриан не мог оторваться от моего тела. От щиколоток, подтянутых бёдер и небольшой упругой груди. Он разглядывал меня не скрываясь. Жадно и тяжело дышал.

Но непонятно откуда взявшаяся злость не позволяла стыду взять верх. Показывать, что чего-то боюсь, я тоже не стала, взгляд не отвела.

Вот только увиденное мне не понравилось. На Адриане были только брюки и рубашка. Помятая и с пятнами то ли от красного вина, то ли крови. Волосы взъерошены, будто он только что проснулся. Но больше всего меня удивили следы на лице. На правой скуле расплывался красно-фиолетовый синяк и ссадина.

Адриан устало выдохнул и запустил ладонь в волосы пытаясь их пригладить. И тогда я заметила сбитые костяшки. А другая ладонь была перемотана бинтами. Так делали, чтобы защитить руки в кулачном бою. Я тоже так делала. Но все мои тренировки ограничились подвешенной в сарае грушей из свиной кожи, набитой песком.

— Ты дрался? — удивилась я. Не вязался у меня сдержанный образ князя с кулачными боями. Я не представляла Адриана на ринге. Как-то Лука пытался такие организовать, но его отец быстро лавочку прикрыл. Слишком это небезопасно. Да и публичные драки привлекают слишком кровожадную публику, а за такой глаз да глаз нужен. Но я хорошо запомнила несколько боёв, которые успели организовать.

От моего вопроса муж отмахнулся. Или не услышал.

— Ну и плевать, — фыркнула я и схватила первый попавшийся комплект белья без корсета. Торопливо натянула низ и верх, затем чулки.

Адриан, наоборот, принялся молча раздеваться. И я невольно скосила взгляд на его поджарую фигуру. Где тоже имелось несколько ушибов. Плевать, не маленький мальчик!

С платьем я почти справилась сама. Но пуговицы на спине плохо поддавались. Сама виновата, надо было сразу Зофью позвать. Только появление Адриана меня сбило с толку.

— Давай помогу, — предложил муж, вдруг оказавшись в шаге от меня.

— Спасибо, но нет, — ответила я слишком быстро.

Хватит и того, что он видел меня голой. И пялился, будто так и надо!

А после вчерашнего… Слишком яркие были ощущения. И я, которая жить не может без хорошей дозы адреналина, во время пари и споров, была готова проверить, что случится, если муж меня коснётся снова.

Но я оказалась более многогранной личностью, и мудрость взяла верх. Не буди лихо, как говорится. Адриан обещал меня не трогать сам, и я не буду его провоцировать.

Платье немного сползло с плеч, потому что последние две пуговицы я не смогла застегнуть, но это казалось настоящей мелочью.

Из покоев я выскочила со скоростью пули.

Оставаться в княжеских покоях не было сил. А идти на семейный завтрак — желания и терпения.

Хотела было пойти в конюшню и взять Скорпиона. Но в таком платье мне будет неудобно. По городским улицам не поскачешь, сверкая голыми ляжками, если я не хочу оказаться на первой полосе всех газет Гронстера.

Пока шла к парадному выходу всё-таки справилась с последними пуговицами на платье. Оглядела себя мимоходом в огромное зеркало, висящее на стене в парадном холле. Платье приличное. Даже красивое. Лазурный цвет шёл мне. Фасон подчёркивал фигуру и делал её ещё тоньше и даже изящнее. На щеках горел румянец. Волосы распущенные, что, конечно, не годилось для прогулок по городу, но и так сойдёт. До магазина Мари как-нибудь доберусь.

Денег у меня не было, но я и без экипажа справлюсь. Тут всего пара кварталов.

Куда больше меня волновало, получится ли вообще выйти из дома.

Адриан ничего не говорил по этому поводу. Но мог дать соответствующие указания прислуге.

Но не проверишь — не узнаешь.

Холл оказался пуст. А парадная дверь не заперта.

Приоткрыла тяжёлую дубовую створку и юркнула на улицу.

Утренней солнце ещё не ослепляло, но после мрачного особняка заставило зажмуриться. Сбежав с лестницы, я оказалась на оживлённом тротуаре. На меня почти никто не обращал внимания. И сориентировавшись, быстрым шагом я направилась в салон Мари.