class="p1">– Это автомат. Что тут сложного? – не удержался он, видя мою нерешительность.

– Я водила электричку в Кали. Вернее, она меня возила.

– То есть?

– Ты не катался на Тесле?

– Нет. Вряд ли есть разница.

Я поспешила обрисовать ему все плюсы и минусы в сравнении.

– Есть разница. В Тесле меньше комфорта, чем в этом немце, но зато почти не нужно вести машину. Она сама едет. На электронике и автопилоте.

– Что за сказки?

Я рассмеялась.

– Тянет сказать, что ты только с гор спустился, но ведь жил в Силиконовой долине. Неужели не видел, как люди спят на заднем сидении по пути на работу?

– Не видел, но слышал, – подтвердил Костя. – А еще слышал, что это незаконно.

– Конечно.

– Ты так делала?

Краем глаза я видела, как он сверлит меня взглядом, готовый приговорить к чему-нибудь, если я совершу чистосердечное признание. Но и врать мне не хотелось.

– Я экспериментировала, но на безлюдной трассе. Не смотри волком. Все играются с Теслой. Это нормально.

Костя помолчал. Я готовилась к занудству и не ошиблась.

– Очень хочется забрать у тебя руль.

– Ты хотел спать, – напомнила я.

– Эти два желания сейчас почти равнозначны.

– Сон важен для ментального равновесия, – напомнила я.

Костя вздохнул и вынужден был согласиться.

– Да, важен. Ты уверена, что справишься с управлением?

Пришла моя очередь закатывать глаза и вздыхать.

– Это автомат, Костя. Дорога прямая. Тут и мартышка справится, а я намного умнее.

– И это пугает, – тихонько буркнул он.

Я услышала, но не подала виду, а приказала не без удовольствия:

– Спи. Если устану, я тебя растолкаю.

– Хорошо, -согласился Костя.

Он откинул спинку сидения, прикрыл глаза и действительно выключился меньше, чем через минуту.

Я старалась не смотреть на него, но дорога была действительно прямая, машина ехала практически сама. Мне стало скучно без нудного брюзжания моего охранника достаточно скоро. Единственным тревожным развлечением было наблюдать за его сном и ждать. Я старалась мыслить позитивно, но все равно ждала, что он начнет говорить во сне.

Однако, даже дыхание Кости было ровным и спокойным. Его глаза были закрыты, веки не дрожали. Удивительно, как спокойно он спал.

Так прошло два часа. Я совсем расслабилась и поглядывала на Костю только, чтобы полюбоваться. Он был очень красивым, когда спал, без своей каменной маски. Он перестал быть похожим на шкаф с глазами, превратился в человека.

Таким он был со мной в Калифорнии, когда мы познакомились. В солдатской выправке тоже имелось что-то занятное, но я предпочитала человеческую ипостась моего охранника.

Эти мысли вернули меня обратно в ту ночь, когда Костя был очень и очень человеком. Очень мужчиной. Ненасытным, но щедрым. Страстным и нежным. Не покидало ощущение, что он в тот день не просто нуждался в сексе. Он хотел больше.

Я сморщила нос, запрещая себе дурацкие романтические бредни. Костя скучал по России, и я была частью его тоски. В моем лице он совокуплялся с родиной, возвращался домой. Наверно. Черт знает, что там еще делали в этот момент тараканы в его посттравматической черепной коробке.

Проклятье, почему мне было так хорошо с психом? Нельзя взять и потрахаться с нормальным, здоровым мужиком. Вечно меня тянет на чокнутых. Как будто мало мне Берга и Мани. Теперь еще в коллекцию к гению и мошеннице можно добавить маньяка.

Нет, чушь все это. Никакой Костя не маньяк. Подумаешь, приснилось ему что-то в самолете. После истории с моими папочками – это меньшее из зол. У любого нормального человека будет глаз дергаться. Тем более, у русского с не самым высоким уровнем принятия нетрадиционных семейных ценностей.

Костя легко отделался. Никакие это не предвестники срыва, просто немного тревожных снов. Мне точно ничего не грозит. Сейчас он выспится, сядет за руль, вернется в режим, и можно будет спокойно ехать дальше до самого Алтая.

Словно смеясь над моими наивными надеждами, Костя дернулся в кресле. Я взглянула на него и увидела сжатые до белых костяшек кулаки.

Проклятье.

– Нет необходимости открывать огонь. Разведка дала преимущество. Нужно зайти с северного крыла, – заговорил он так же, как в самолете.

Сердце застучало сильнее. Я сглотнула, не зная, что делать. Костя не сказал мне, как поступать. Возможно, он сам не верил в повторение снов. Но они повторялись.

– Я не пойду через гражданских. Это неприемлемо.

Облизав губы, я убрала ногу с газа. Машина сразу стала замедляться. Скорость показалась мне опасной, захотелось остановиться на всякий случай.

– Неприемлемо, – повторил Костя. – Срал я на ваши приказы. Нет!

Последнее слово он выкрикнул так громко, что я подпрыгнула на сидении, чуть не ударилась головой о крышу.

Вопреки страху я стремилась помочь Косте. Моя ладонь легла на его бедро. Я погладила его, и он тут же разжал кулаки.

Мягко выехав на обочину, я остановила машину без характерной отдачи. Чуть повернувшись к Косте, я погладила его еще раз. Улыбка тронула его губы.

– Тише, – прошептала я, продолжая его гладить. – Все хорошо.

Он поймал мою руку.

Я вздрогнула. Но Костя не сделал ничего плохого, просто сжал мои пальцы и тут же отпустил. Я снова вздрогнула, потому что он резко открыл глаза, моргнул и как будто переключился из сна в реальность.

– Что-то случилось? – спросил он. – Я говорил?

– Нет, – моментально соврала я.

Его брови, которые во сне сошлись на переносице, взлетели на лоб, изображая пренебрежительное удивление. Мой охранник вернулся к невыносимым вопросам:

– Тогда чего мы стоим?

Он оглядывал дорогу. Я быстренько сориентировалась, пришла в себя, чтобы ответить традиционно с апломбом и издевкой.

– Думаешь, я робот? Едем пять часов. Ноги затекли. Хочу походить.

– Почему бы не походить на заправке или еще где-то в окрестностях туалета?

Я пожала плечами.

– Хорошо. Можно и там.

Костя ничего больше не сказал. Он смотрел в окно, пока мы ехали до ближайшего поворота с трассы к мотелю и кафе.

– Можно поесть здесь, наверное, – предположила я аккуратно, побаиваясь нарушать тишину.

Я опасалась, что сейчас Костя вспомнит свои сны и моментально, прямо тут в восточной Германии оставит меня одну, чтобы не подвергать опасности. Но он просто был немного задумчив. Не сразу, но ответил:

– Давай возьмем еду с собой. Хочу доехать до Варшавы сегодня.

– Как скажешь, – буркнула я. – Все, что угодно, только не стой у двери туалета, пока я буду писать.

Костя драматично вздохнул. Он не караулил, конечно, но снова сидел в зоне, откуда было идеально видно дверь уборной. На столе уже стояли бумажные пакеты с едой. Когда он только успевает это все? Чёртов терминатор.