— Лиззи, дорогая, если ты сейчас же не откроешь, я выломаю эту чёртову дверь и запихаю её кому-нибудь в такое место, о котором в приличном обществе не говорят.

С той стороны мгновенно послышалась какая-то возня и громкий отвратительный скрежет. Почти целую минуту спустя дверь приоткрылась, но лишь едва.

Бочком проскользнув в образовавшуюся щель, я с искренним удивлением уставилась вначале на нервную растрёпанную Лиззи, затем на диван, которым она, пыхтя, вновь свою дверь подпирала.

Подпёрла. Шумно устало выдохнув, отряхнула руки, попыталась поправить свои растрёпанные золотистые волосы, но в итоге оставила все попытки и просто без сил повалилась на диванчик, который теперь у двери стоял.

— Айэр — урод, — в сердцах поведала подруга.

Постояв ещё пару секунд, я села рядом, тоже устремив взгляд на противоположную стену, и с презрением согласилась:

— Раэр тоже. А ещё у него эта противная штука…

Меня ощутимо передёрнуло, едва я её вспомнила. Попыталась выкинуть это из головы, и не получилось!

— Какая штука? — Не поняла Элизабет, недоумевающе на меня поглядев.

— Такая большая и волосатая, между ног болтается, — меня передёрнуло ещё раз, рука невольно опять рот зажала.

Тьма, надеюсь, меня не вырвет! У нас в комнатах даже умывален не было!

— О-о, — протянула Лиззи с отвращением и тут же негодующе вопросила: — Тебе её тоже показывали?! Она что… у всех?

Дёрнувшись, я стремительно повернулась к подруге своего детства и с изумлением посмотрела на неё. Тоже? Ей что… тоже это показывали? Ну и гадость! Ну и мерзость!

— Извращенцы! — Пришла я к единственному верному выводу.

Лиззи согласно закивала. Её тоже демонстрация не впечатлила. Мы с ней, конечно, знали, откуда дети появляются, мы даже догадывались, что у мужчин там спрятано что-то такое, с помощью чего они проводят ночи с дамами, а дамы в свою очередь потом почти год ходят с животиком… да и учителя мне не раз говорили про этот безотказный запрещённый приём — колено между ног… Но я просто как-то совсем не представляла, что у них там… вот такое!

Жуть! Натуральная жуть!

Посидев в молчании, Лиззи не удержалась от тихого вопроса:

— Как думаешь, им с этой штукой удобно ходить?

Переглянувшись, мы тут же дружно скривились.

— Даже думать об этом не хочу! — Совершенно честно воскликнула я. — Пожалуйста, давай поговорим о чём-нибудь другом!

Поёжившись, я посильнее закуталась в белоснежный халат… и тут вспомнила кое о чём очень важном! Подскочив на ноги и встав у дивана, внимательно оглядела Лиззи. И вот она была в очень даже красивом нежно-розовом платье с длинными рукавами, только распущенные волосы были запутанными, словно она тут круги по комнатам нарезала, врезаясь во всё подряд.

— Раэр Йэхар извращенец, — голос дрожал от негодования, когда я вновь повторяла это для Лиззи.

И под её вопросительным взглядом я распахнула свой халат, показывая подруге детства что-то отвратительное, короткое, прозрачное, да к тому же и мокрое! Выглядела я отвратительно. Это подобие платья в некоторых местах съехало и пошло мокрыми складками, так что затемнённое кружево, которое должно было хоть чуть-чуть прикрывать важные места, в итоге не прикрывало ничего!

— О-о-о, — протянула Лиззи со смесью удивления, недовольства и жалости.

Жалость была направлена на меня.

— Урод, — прошипела злая я, запахивая халат, укрывая тем самым себя от шеи до пальчиков ног, и раздраженно падая обратно на диван.

Мы немного посидели в тишине, успокаиваясь, потом я уже почти спокойно поведала:

— Не знаю на счёт айэра, но Йэхар способен слышать на расстоянии и подсматривать, даже если его в комнате нет. А ещё он сквозь стены ходит.

Напряженное молчание опустилось на комнату. Мне совершенно не хотелось признавать это, но… раэр Йэхар был сильнее. Сильнее, хитрее и наглее. А ещё быстрее и опытнее. Меня учили сражаться с такими противниками, учили находить их слабости и без жалости бить в больное место.

Но никто никогда прежде не вызывал у меня таких эмоций, которые вызывает этот мужчина.

Мне было страшно. Страшно от его непредсказуемости, страшно от того, что в случае с ним всё может закончиться не просто моей смертью. Наоборот, была во мне какая-то ненормальная уверенность в том, что он не убьёт меня. И вместе с этой уверенностью был неконтролируемый животный страх. Какая-то нелогичная ерунда получается!

Лиззи негромко устало вздохнула рядом со мной. Скинув туфельки, она прижала колени к груди, боязливо обняла их и очень тихо прошептала:

— Я не знаю, кто из них, возможно оба, но они используют иллюзии, Ада.

Я… промолчала. Неприятно было это осознавать, но ещё куда более неприятными были воспоминания о вчерашнем вечере. Получается, кто-то из них вчера использовал целых три иллюзии практически одновременно, наложив одну на другую? Этот зал, в котором ужинали столько людей, затем я, которая пошла за соседний столик, затем этот бой на улице, в котором участвовал Йэхар, который в этот же момент сидел рядом со мной…

Я так и не поняла, кто из них был настоящим. Подозреваю, тот, что был на улице — иллюзия, какой бы качественной она ни была, не может сражать врагов насмерть. Просто не может.

— Ты знаешь что-то ещё? — Верно поняла Лиззи, когда я ей так и не ответила.

— Вчера вечером узнала, — тихо призналась ей, — когда раэр щёлкнул пальцами и все в зале исчезли, а мы с ним оказались в кромешной тьме.

Приятного во всём этом было очень мало. Если так подумать, приятного тут не было ничего. Вот просто ничего.

Лиззи судорожно вздохнула, задержала дыхание, успокаиваясь, как делала всегда, когда особенно нервничала, и медленно выпустила воздух из лёгких. Потом поднялась, сходила в спальню за деревянным гребнем, вернулась, встала напротив меня и принялась осторожно расчёсывать длинные послушные пряди.

— Вчера вечером я была уверена в том, что возвращаюсь в комнату с тобой, — это признание далось ей нелегко. Вздрогнув, Лиззи замерла на миг, но затем принялась расчёсывать волосы быстрее и ожесточённые, а слова полились из неё быстрым потоком, словно она боялась, что замолчит и больше не сможет сказать вообще ни слова: — Твоя иллюзия узнала у того айэра что-то важное, после чего правитель и его раэр поднялись и куда-то умчались, велев нам с тобой возвращаться к себе. Держа тебя за руку, я вслух размышляла о небольшом уме этой сладкой парочки, я про Оркоми с Йэхаром, порассуждала о том, что им в целом на наш мир плевать, раз они при такой своей силе не смогли защитить семнадцать девушек, поведала тебе о том, что раэр на тебя смотрел как-то странно, с совершенно нездоровым интересом, и даже начала прорабатывать план наших дальнейших действий…

Ожесточённо отбросив гребень, Элизабет вдруг схватилась руками за голову и отчаянно простонала: