Так глупо попасться только я могла. С выражением бессильной злобы следила, как Фирана наносит на кожу лууны. Мысли и те ворочались с трудом, не то что тело. Ни оно, ни магия внутри не подчинялись воле. Гадина все рассчитала, и даже как обезвредить мои способности. Значит, о них знала заранее. Кто разболтал? Мастер Лит, Лелана, Шелодим? Уже не важно.

Неужели жизнь вот так и закончится? Не может быть! Зачем древнему существу посылать меня на убой? Должен же быть какой-нибудь план? Не верю, что его нет. Не верю. Ни в магию уже не верю, ни в другой мир, ни в дружбу, ни в любовь. Все ложь, обман и надувательство. Избранная? Ага. Дважды. Еще про Верховную не забыть. Какая разница, если итог один?

Убивать меня колдунья не стала. Зачем, если нанесенная смесь сдавливала и жгла кожу так, что на ней отпечатывался кровавый рисунок? Каждая клеточка адски болела, а я даже кричать не могла. Только слезы лились и застилали взгляд.

Рыжий всполох приняла за мельтешение перед глазами. Какая разница, какого цвета мушки, черного или рыжего? Оказалось, большая. Это Рэн, маленький защитник, спрыгнул с дерева и впился Фиране в загривок. Та завизжала не своим голосом и принялась молотить питомца, пытаясь сбросить его на землю. Куда там, мертвой хваткой вгрызся. Я чувствовала его решимость идти до конца. Невольно улыбнулась: такая самоотверженность. Нет, в дружбу все-таки верю. И в любовь. Вон как Рэн кинулся на защиту. И это несмотря на то, что силы изначально неравны.

«Стоп, улыбнулась? Это же… – Попробовала пошевелиться, и у меня получилось. – Спасибо, Рэн!»

Вскинула руку и метнула в ведьму огненный шар. При этом до смерти боялась задеть питомца. Не знаю, как это получилось, но сгусток огня оказался небольшим, размером с грецкий орех, зато по убойности не уступал полноценному файерболу. Тому доказательство – рана в груди колдуньи. С полминуты ее тело еще двигалось, молотило руками, вертелось. После Фирана замерла, судорожно ощупала грудную клетку. Обнаруженная там дыра поразила ее в самое сердце – тьфу, неудачное сравнение.

– Это еще не конец, – просипела колдунья и рухнула на сплетение мертвенно-зеленых лучей.

– Что ж, надо запомнить, что нельзя прикасаться к активированным линиям пентаграммы, – задумчиво произнесла я, наблюдая за тем, как ведьму разрезало на куски.

Собственно, подобную участь Фирана заслужила. И если я опасалась угрызений совести из-за убийства, то ошиблась. Еще никогда так не радовалась освобождению. Так радовалась, что спалила злополучную пентаграмму дотла. От Рэна получила полное одобрение своим действиям. Питомец в это время отплевывался, выхаркивая кусочки плоти колдуньи. Мерзость. Правильно сделал, так несварение получить можно или отравиться.

Цветок побоялась тронуть, мельком глянула на золотое сияние в его центре и бросилась к подруге. К сожалению, той ничем не могла помочь. Не было знаний или умений.

Взгляд невольно замер на посохе, что сиротливо валялся у дерева. За время ритуала Рэллорн окончательно погиб и ссохся. Никому я не помогла: подругу погубила и сама чуть не погибла. Что там Фирана говорила о…

Нет! Это окончательный провал! Пока убивалась над Леланой и сокрушалась по поводу произошедшего, Рэн, нахал эдакий, подскочил к цветку, извлек из сердцевины сияющий как бриллиант камень и засунул себе в рот. Немаленький, между прочим, камешек. Со среднюю сливу будет. Я проследила, как тот туго прошел через узкое горло зверька и провалился внутрь. Думаю, если постараться, можно нащупать его в желудке. Что там думать, я и проверила, стискивая Рэна до жалобного писка.

– Ты зачем это сделал? Как нам Леланку спасать? – Под конец сообразила, что камня нет, будто тот растворился, и расплакалась. Меня тут же принялись утешать, лапкой подхватывая слезы. – Да как ты можешь! – Сил уже не было возмущаться. Этот нахаленок не просто так собирал соленую жидкость, а таскал ее в то место, где я лежала в пентаграмме. Земля там, между прочим, кровью моей пропитана. Нашел время поливать ее слезами!

– Ой, что это? – Я поразилась, как вспучилась почва и проклюнулся зеленый росток. – Неужели это то, о чем я думаю? Рэн, ты знал? – Конечно, этот проказник знал. Понятно же по хитрой мордашке. – А предупредить как-то? Подготовить? У меня же седых волос прибавилось.

На это заявление зверек взобрался мне на плечи, потом на голову, обнюхал и перебрал лапками каждую спутанную прядку. Убедился, что шевелюра в порядке, состроил сердитую мордочку. Мол, я слежу за тобой, хозяйка, присматриваю и ни одного седого волоска не нашел.

Ну вот как на него злиться? Невозможно. Совершенно.

– Ладно, мой хороший. Верю, что ты сделал то, что нужно. Не подскажешь теперь, как Леланку спасать будем? Она ведь как сестра мне. И еще вон потерю одному знакомому вернуть надо бы, – кивнула в сторону подсушенной кисти лесовика.

Рэнчик тут же заносился вокруг как ужаленный, будто потерял что-то. Ага, поняла, что именно: нашел у ведьмы баночку с широким горлышком. Зверь брезгливо вытряхнул ее содержимое и протер внутри юбкой или еще чем-то из одежды, что была сложена аккуратной стопкой рядом с котомкой.

Не помешает одеться. Я обратила внимание на то, что до сих пор щеголяю голышом. Живо натянула платье. Интересно, а где же раны? Тело-то мое, несмотря на корку из крови, исцелилось. Некромантская смесь за это время растворилась или рассыпалась, кто знает. Это что же, новые способности? Или же…

Бросила взгляд на помертвевший ствол Рэллорна. «Ты отдал, – поняла я, – до последней капли. И пока спала после долгой дороги, подлечил. То-то ни голода не чувствовала при пробуждении, ни усталости».

Мысль промелькнула, что из-за знакомства с Рэном не успела поблагодарить.

– Спасибо! – Подошла к шершавому стволу, прислонилась всем телом, обняла. – Спасибо огромное. Прости, что сомневалась и не верила. Я не подведу. Сделаю, что необходимо. Спи спокойно. Я позабочусь о них. Уверена, тебе понравится на новом месте.

Рэн тем временем пересадил росток в импровизированную плошку и упрятал ее в мешочек. Взлетел по мне, как белка по стволу, с невероятной ловкостью и затолкал клад в надежное место – за пазуху. Ах ты мой хозяйственный пушистик!

– Я уже говорила, ты – лучшее, что со мной случилось в Элире? Нет? Так скажу: Рэн, чудо ты мое! Ты самый замечательный, самый преданный и надежный, обожаемый и неповторимый. Люблю тебя, мое рыжее солнышко!

Зверек загордился от похвалы: хвост распушил, мордочку задрал, усы растопорщил. Затем забрался на плечо, лизнул меня в нос, потерся о щеку.

– Как же нам выбираться из пустоши? – задумчиво произнесла я и погладила млеющего Рэна по шерстке. Тот встрепенулся, поводил любопытным носиком, спрыгнул на землю и ринулся к посоху. Выразительной мимикой и движениями попытался объяснить, чего хочет. То, что это как-то связано с Шелодимом, я поняла. Но чем он поможет? Тропу-то сюда не откроешь, или нет… не это ли пытается донести питомец? Нет, про супружниц его что-то. К чему? – Рэ-эн! Ты хочешь сказать, что у Шелодима жены-то из неживых девушек? Значит, у Леланы есть шанс? Та-ак, как этого проходимца зеленого позвать? Шелоди-и-им, явись передо мной, как лист перед травой! – А что, только это на ум и пришло.