Развернувшийся зев тоннеля всколыхнул пространство ворохом листьев. Вывалившийся с тропы Шелодим выглядел побитым. Левый глаз прикрывала повязка, обрубок руки на перевязи покоился. Лесовик придерживал пострадавшую конечность, баюкал ее, как ребенка.

Меня мужичок узнал мгновенно, струхнул. Особенно когда увидел бездыханное тело Леланы.

– Прости, Верховная, не уберег, – бухнулся Шелодим на колени, – виноват. Делай что хочешь. Не губи.

– Сделаю, не переживай, – успокоила лесовика так, что у того кожа жабьими пупырышками покрылась. – Вот это, кажется, твое, – сунула ему под нос посох с болтающейся кистью руки.

Схватив потерянную часть тела, лесовик тут же размотал тряпицу и приложил ссохшуюся конечность к обрубку. Вязкая жидкость вроде древесного клея соединила обе части. Шелодим для надежности замотал место среза тряпкой и затянул узелок зубами. Моей помощи не требовалось, вроде лесовик и сам справился.

– Спасибо, ваше верховнейшество! Век доброту помнить буду. Должник по гроб жизни. Без руки я ни одной тропы не открыл бы больше.

– Должник, говоришь, – я многозначительно повела взглядом в сторону подруги, – спасти сможешь?

Шелодим внимательно осмотрел Лелану, уделил особое внимание кинжалу, покряхтел, почесал затылок.

– Сложно это, хранительница, тут жизненная сила нужна. Душа через кинжал привязана, но тело… Ты ведь не навью возродить хочешь, а человеком?

– Верно рассуждаешь, человеком. И желательно ведьмой, – подтвердила я. – А где же эту жизненную силу взять?

– Так вот, не получится человеком-то. Выбирать уже не из чего. И… странно слышать вопрос о силе от той, у кого фамильяр под завязку ею накачан. Кстати, поздравляю с приобретением! Мое почтение, – мужичок уважительно поклонился Рэну, – я про личных помощников от прадеда слышал, а он от своего прапрадеда, и тот с чьих-то слов рассказывал. М-да, не бывало еще такого. Дела-а.

– Шелодим, так я не поняла, если Лелану можно спасти, чего это мы тут делаем? А ну живо бери ее на руки и открывай тропу, – скомандовала я и мысленно позвала Рэна. Зверек пулей метнулся ко мне, ловко взобрался по одежде наверх и нырнул в вырез платья. Повозился там некоторое время, щекоча и царапая кожу, а после затих. Видать, хорошо устроился.

– Подсоби маленько, – попросил лесовик, – колдунья поганая все соки выпила, лет сто восстанавливаться буду. А глаз, так потерян навсегда.

– Позаимствуй у кого-нибудь. Вон руку за минуту прирастил, неужели с глазом не получится? – пробурчала рассеянно. Я тут внезапно поняла, что сделать, чтобы проход закрылся и гиблый лес не перебрался следом. Лесовик об этом не обмолвился, но я чувствовала его беспокойство. – Подожди немного.

– Хранительница! А ведь это идея. Ты разрешаешь взять глаз? Лучше бы у какого-нибудь ведьмака, их не жалко. Или мага заезжего, тогда и магические тэры видеть смогу, эх! – размечтался Шелодим.

– Угу, – слушала лесовика краем уха. Мы как раз зашли в тоннель, и я, задержавшись на минуту, рисовала в воздухе запирающие лууны. Первый раз такое делала, волновалась, потому и не обращала внимания, что там лопочет мужичок. – Все, идем. Так о чем ты? Что понадобится, чтобы Лелану вытянуть?

– Ну-у, травки нужные имеются. Мертвую воду Килана добудет, навью слезу… – махнул головой Шелодим. – А, ничего не жалко, уболтаю женушку. Так, там еще по мелочи, это найдем. Ага, еще щепотку земли родной, щепку от священного дерева – вместо хранителя сгодится. Ну и жизненную силу.

«Рэн! – мысленно обратилась к питомцу. – Поможешь?» Тот высунул мордочку из-за пазухи, посмотрел на меня внимательно и нехотя кивнул. Понял, не пойму отказа. Как бы ни была велика ценность того, что отхватил питомец, но для спасения человеческой жизни ничего жалеть нельзя.

На середине пути, как и в прошлый раз, мы остановились у ничем не примечательного места. Шелодим раздвинул стену из травы и придержал проход, чтобы я прошла.

А что, уютное место! На берегу живописного озерца раскинулся приземистый одноэтажный дом. Беленые стены, окна со ставнями, черепичная крыша, мощенные камнем дорожки и много цветов. Картинка так и просилась на полотно художника.

Навстречу выбежали жены Шелодима. Взволнованные, решительные, не иначе муженька из ведьминских лап спасать спешили. Самая тоненькая, как тростиночка, навка с неестественно белым лицом и отливающими в синеву темными волосами вскрикнула, узнав девушку на руках лесовика. Старшие топлянки – их по зеленому цвету волос отличить можно – опытные, приняли незваных гостей, то есть меня и Лелану, с подозрительностью. Наверное, посчитали соперницами. Это заблуждение я живо развеяла, сообщив, что тороплюсь и пришла, чтобы спасти подругу. Вторая навка Марна пользовалась безусловным авторитетом в семье, ей предстояло осмотреть девушку и вынести вердикт.

– Сделать Лелану одной из нас проблем нет. Всего и надо, что капнуть мертвой воды на рану, пожертвовать слезу и уложить на дно речное. Наше озеро тоже сгодится, – ответила Марна после некоторых раздумий, – только вижу, что в мире живых хочешь ведьмочку удержать. Невозможно это, так что думай. Душа ее уже связана с другой стороной. Чтобы не уйти туда окончательно, потребуется регулярно питать девушку жизненной силой.

– Я согласна!

– Не спеши. Не понимаешь ведь, на что соглашаешься. Будешь отдавать силу, рано или поздно ослабеешь, и Лелана выпьет тебя до дна. Можно заимствовать ту же силу у людей. Хм, как правило, те после не жильцы. Но месяц навка будет молода, свежа и жизнерадостна. Если повезет выпить мага, на большее время хватит, тут уже от уровня магического резерва зависит, когда потребуется следующая жертва.

– Но ведь это же… вы тоже людей из-за жизненной силы губите? Это ж сколько несчастных…

– Только разбойников и душегубов, – нахмурившись, пояснила Марна, – не думай, что нам это нравится. Ну, то есть в момент изъятия силы удовольствие ни с чем не сравнимое. Мы себя не контролируем. Но потом-то видим, что совершили, оттого печалимся, плачем. Однако есть еще один способ, – навка с теплотой посмотрела на Шелодима, – когда силой делятся добровольно, и при этом нам не хочется выпить ее до донышка. Это брачный союз. Клятва супружеская передает полную власть над нами. Если найдется человек, которому Лелана будет безгранично доверять, который примет такой, какая есть, это ее спасет.

– Спасибо, Марна, за откровенность, – действуя по наитию, прислонила руку к груди и поклонилась, – если имеется хоть малейший шанс, используем его. А проблемы будем решать по мере поступления.

За домом, со стороны, где тот нависал над озером, каменными ступенями был выложен спуск в воду. Ширина ступеней позволяла свободно расположиться как на суше, так и частично под водой. У берега плавно покачивались плоские зеленые листья, среди которых желтели распустившиеся кувшинки. Ветра на поверхности не ощущалось. Скорее всего, длинные стебли шевелили бьющие на глубине родники. Один такой пробился сквозь землю во дворе и радовал хозяев холодной водицей.