Это было… страшно.

Страшно, но настолько притягательно, что мне удалось отпустить сковавшее меня напряжение, полностью отдавшись искусству боя. Искусству, которого мне никогда не достичь, сколько бы я не махал мечами в «Даяне I».

Даже запишись я в секцию исторического фехтования и уделяй тренировкам по двадцать часов в сутки… Всё равно, бы не смог.

Да и кто меня там обучит? Такие же дилетанты, которые могут красиво выписывать восьмёрки на потеху публике, словно скоморохи, и за свою жизнь не участвовавшие ни в одной смертельной схватке?

Нет.

Здесь нужны были годы тренировок, вёдра пота и литры крови. А также — сражения и те, кто будет умирать от твоей руки. Даже самый подкованный теоретик, изучивший три тысячи приёмов кунг-фу, познавший сотни способов убийства подручными предметами с треском проиграет уголовнику, который об этих приёмах даже не слышал, но с лёгкостью сможет постоять за себя, а если нужно, то и отнять жизнь, чтобы не умереть самому.

Теория без практики — просто багаж знаний.

Моё тело двигалось, как хорошо отрегулированный механизм, маятником уходя от коварных ударов, пропуская смерть в микронах от себя.

Это было очень похоже на способность высших вампиров: мгновенно рассыпаться туманом, чтобы как дух мщения возникнуть за спиной соперника, нанеся смертельный удар.

Выпады, не достигавшие цели, или проходящие сквозь меня, уже не злили Реола. Теперь в его глазах я видел неприкрытый страх, поскольку уровень «теневика» с уровнем Реола имел едва не больший разрыв, чем мой и советника. И я это понимал.

Понимал это и Реол, который теперь не пытался атаковать, с головой уйдя в оборону. Его движения становились всё более отрывистыми, будто он из последних сил пытался меня достать выпадами. Атака-отскок, снова атака и разрыв дистанции. Он боялся, хотя уже, наверняка, знал — сегодня он умрёт.

Не могу сказать, что скорость моих движений была выше скорости Реола, но каждый раз советник на доли секунды не успевал уйти, обзаводясь незначительными порезами. «Теневик» с ним играл, как сытая кошка с перепуганной мышью, на ходу просчитывая его движения, и оказываясь там, где Реол только намеревался оказаться.

— Кто ты такой? — не сдержавшись заорал Реол, выставив перед собой клинки. — И откуда ты знаешь искусство Теней.

— Слугам не дозволено знать дела хозяина, — ответил «теневик» моими устами. — Ты будешь первым, Реол.

— Первым? — недоумённо спросил советник, и это стало его ошибкой.

Наткнувшись, будто на бетонную стену, он с неверием опустил голову, чтобы посмотреть на мой клинок, вонзившийся ему в сердце.

— Иблиз, — прошептал он, а из его рта показалась струйка крови. — Иб… — он обессиленно опустился на колени.

— Реол-вонючка, — наклонившись, я прошептал ему в ухо. — Ты так и не подчинил себе третий срез Тени. А я предупреждал, — провернув клинок в ране, я рывком вытащил его, чтобы небрежно, крутнув в руке, стряхнуть капли крови на каменный пол…

— Т-т-ы!? — просипел уже мертвец, а в его глазах в последний раз мелькнула тень узнавания.

Что он силился сказать окровавленным ртом, я так и не узнал.

Моя нога ударила его в грудь. Так он и застыл: лежа на спине с неестественно вывернутыми ногами, будто только выполнял упражнения по растяжке и просто заснул.

Я медленно осмотрел отшатнувшихся дроу. Сказать, что присутствующие были в шоке — наглым образом соврать. Они были просто в ужасе, и я их понимал.

Присутствовать на поединке, в котором исход уже предопределён, а потом увидеть, как тот, кого уже заочно успели похоронить, берёт и с лёгкостью побеждает мастера Тени, перед этим обзаведясь ранением…

— Элванар, — громко произнёс я в оглушительной тишине. — Накрим. Чессфрин. Ауранил. Делиналь….

Я сам не узнавал свой голос, когда называл имена, которых никогда не знал… Столько властности и превосходства в нём было.

Двадцать одно имя из двадцати трёх советников, двое которых пали от моей руки, назвали мои губы. Двадцать один дроу, присутствующий здесь, удивлённо смотрели на меня, пытаясь понять, не идиот ли я?

Я уже осознал, что «теневик» не собирается отдавать моё тело назад. Рванувшись всем своим сознанием, я попытался перехватить управление у этого сумасшедшего, но всей моей воли даже не хватило, чтобы просто пошевелить мизинцем.

«Ты что творишь? Был договор!», — мысленно заорал я, в надежде, что я достучусь до его сознания или он как-то прочитает эти мысли. Голова-то у нас теперь одна?

«Был договор, — прошелестел в голове спокойный голос „теневика“. — Я уйду после суда Стали и Тени. Как условились».

«Но он уже закончился! Мы договаривались!», — возопил я.

«Моего суда ещё не было», — отрезал «теневик» и пропал из моей головы.

Сознание и всю собранную в кулак волю тут же смяло, как папиросную бумагу, а я оказался отодвинут на его задворки, потеряв возможность даже высказывать свои мысли. Мне оставили только возможность наблюдать.

— Я вызываю вас на Суд Стали и Тени, — произнесли мои губы, прежде чем раздвинуться в хищном оскале.

«Какого хрена?», — только и смог подумать я про себя.

— Кто ты такой? — хмуро спросил глава Совета. — И по какому праву вызываешь нас на Суд? Крови твоих близких никто из нас не проливал.

— Моих близких? — горько произнёс я. — А как же Амирэль, которой вы отрезали руки прямо на глазах у дочери и отдали вашей своре? А её сын, которого вы замучили? А…

— Это невозможно, — побледнев, бывший всегда таким уверенным, глава Совета вдруг попятился. — Нет!

— …а я? — закончив, я развёл руки в сторону. — Напомнить, что вы сделали со мной? Но я вернулся. И теперь моя очередь выносить приговор.

По мере произнесения монолога, моё тело обвивали жгуты тьмы, непрестанно вращающиеся вокруг меня, отчего казалось, что по моей фигуре ползают полчища змей, состоящих из плотного тумана.

Взмах руки, и от меня начинает движение огромная стена из тьмы, которая достигнув выхода, остановилась, намертво запечатав единственный путь к отступлению. Примечательно то, что «теневик» использовал мои запасы маны для создания заклинания, причём заклинания неизвестного мне.

Резервы просели примерно на четверть, но, похоже, он знал об этом.

— Вы, — «теневик» ткнул пальцем в сторону ведьм и равнодушно произнёс. — Вмешаетесь — умрёте.

Утания, которая настороженно за мной наблюдала, еле уловимо кивнула и в тот же миг фигуры ведьм скрылись за непроницаемым куполом, полностью отгородив их от происходящего в зале.

«Хитрые бестии, — промелькнуло у меня в голове. — Всегда чувствуют момент, когда они слабее».

Попытавшись ответить, я снова потерпел неудачу. Ограничения никуда не делись, я по-прежнему только наблюдатель.