– Вот как? Примите также мои поздравления. В среду вечером вы тоже были на кухне?

– Да, конечно. Я не покидал кухню и оставался там все время.

– Значит, вы не выходили ни в столовую, ни в подсобное помещение?

– Нет, сэр. Я уже сказал, что не покидал кухню.

– Совершенно справедливо. Прошу не обижаться, я просто хочу быть уверенным во всем до конца.

Взгляд Вульфа скользнул дальше.

– Мистер Випл. Я помню вас – вы отличный официант. Вы умудрялись буквально предугадывать все мои желания во время обеда. Вы кажетесь таким молодым и в то же время достаточно опытным. Сколько же вам лет?

Мускулистый паренье большим носом взглянул прямо в глаза Вульфу и проговорил:

– Двадцать один.

Моултон, старший официант, взглянул на него и проговорил:

– Скажи: сэр.

Затем, повернувшись к Вульфу, добавил:

– Пауль учится в колледже.

– Отлично, – Вульф поднял палец. – Если вы протестуете против такого обращения, можете обходиться без него. Учтивость по принуждению хуже, чем ее отсутствие. Что вы изучаете в колледже?

– Я интересуюсь антропологией.

– Понятно. Я в свое время встречал Фрица Боаса, а также просматривал его книги по антропологии, которые он мне регулярно подносил со своими автографами. Поскольку, мне помнится, вы присутствовали в павильоне в среду вечером…

– Да, сэр. Я помогал в столовой во время обеда, убирал и подготавливал комнату для демонстрации соусов.

– После того, как вы закончили свою работу в столовой, вы пошли на кухню?

– Да, сэр.

– И покинули ее…

– Я был там, пока мы не услышали о том, что случилось.

– Вы были на кухне все время?

– Да, сэр.

– Благодарю вас. – Вульф посмотрел на следующего. – Мистер Деггет…

Так он продолжал дальше и получал в ответ одно и тоже. Я закончил свой стакан молока, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Голоса – вопросы и ответы – монотонно звучали у меня в ушах. Вопросы и ответы и снова вопросы и снова ответы. Он не пропускал никого и внимательно вникал во все детали. Он даже выяснил, что от Брауна ушла жена, оставив ему трех маленьких детей. По временам я открывал глаза, чтобы определить, много ли еще осталось, потом снова закрывал их. Мои часы показывали без четверти два, когда через открытое окно я услышал голос петуха.

Наконец прозвучало мое имя.

– Арчи! Пива, пожалуйста.

После того, как он осушил стакан, он откинулся на спинку и медленно обвел глазами всю банду.

Он сказал новым, каким-то иным голосом:

– Джентльмены! Я сказал, что должен проиллюстрировать трудности, о которых говорил вначале. Они перед вами. Было предложено, чтобы я спрашивал о тех сведениях, которые мне необходимы. Я это сделал. Вы все слышали, что было сказано. Хотел бы я знать, кто тот один из вас, кто сказал мне явную и преднамеренную ложь.

Наступило настороженное молчание. Вульф разрешил себе пятисекундную паузу и продолжал:

– Несомненно, все вы знаете, что в среду вечером, во время дегустации, между тем моментом, когда мистер Берин покинул столовую, и до того, как мистер Вукчич вошел в нее, образовалась пауза продолжительностью восемь-десять минут. Как вы также знаете, мистер Берин утверждает, что он оставил мистера Ланцио живым и невредимым, а когда туда вошел мистер Вукчич, его уже там не оказалось. Естественно, что мистер Вукчич не заглядывал за ширму. Так вот именно во время этого десятиминутного интервала кое-кто приоткрыл дверь, ведущую с террасы в столовую, и увидел двух цветных людей. Один из них, одетый в ливрею, стоял рядом с ширмой, прижав палец ко рту, а другой смотрел на него из двери, ведущей в подсобное помещение, приоткрыв последнюю на несколько дюймов. Я не представляю, что это был за человек около ширмы. Но другой, глядящий на него из подсобного помещения, был один из вас, сидящих передо мною. Тот самый, кто солгал мне.

После недолгого молчания Крабби пробормотал:

– Мы все очень сожалеем, что одного из нас вы считаете лжецом. У вас просто неверная информация.

– Нет. В этом отношении я должен разочаровать вас. Сведения совершенно точные.

Вступил Моултон:

– Могу я спросить вас, кто это заглядывал в столовую и видел все это?

– Нет. Я сказал вам, что это видели, и я знаю, кто это видел. – Взгляд Вульфа медленно прошелся по ряду смотрящих на него черных лиц. – Не рекомендую рассчитывать на опровержение моих данных. Они исходят от очевидца. Иначе как, например, я мог знать такие подробности, что он стоял, прижав палец к губам? Нет, джентльмены, ситуация очень проста. Я знаю, что по крайней мере один из вас лжет. И он знает, что я это знаю. Хотелось бы мне знать, не сможем ли мы разрешить эту простую задачу такими же простыми средствами? Давайте попытаемся. Мистер Моултон, это не вы смотрели через дверь, ведущую из столовой в подсобное помещение, и видели человека около ширмы?

Старший официант медленно покачал головой:

– Нет, сэр.

– Мистер Грант, это были не вы?

– Нет, сэр.

– Мистер Випл, может быть, это были вы?

– Нет, сэр.

Он обратился к каждому с одним и тем же вопросом и получил четырнадцать одинаковых отрицательных ответов. Когда он закончил круг, то опять откинулся на спинку и устроился поудобнее. После этого он подвел итог:

– Я уже говорил вам, что не собираюсь прибегать к угрозам, и действительно не буду этого делать. Но дело в том, что ваше упорное отрицание превращает простую ситуацию в значительно более сложную. Сейчас я объясню вам.

Во-первых, предположим, что вы будете упорствовать и отрицать. В этом случае я могу сделать только одну вещь – сообщить все властям, представить им свидетеля, который заглядывал в столовую, и передать это дело в официальные руки. Я не хочу знать, что они будут делать с вами и как долго все это продлится. Возможно, вы это знаете даже лучше меня.

Вульф опять внимательно осмотрел всех присутствующих.

– Теперь представим, что вы все-таки отважитесь сказать правду. Что же произойдет? Безусловно, вы все равно рано или поздно предстанете перед властями, но совершенно при других обстоятельствах. Я говорю теперь для одного из вас, вы знаете, для кого. Я не знаю. Мне представляется, что вряд ли кому-то повредит, если я скажу мистеру Толману и шерифу, что вы и ваши коллеги пришли ко мне по моей просьбе и добровольно все сообщили о том, что видели в столовой. Конечно, им вряд ли понравится, что вы скрыли такой важный факт при первом допросе. Но я думаю, что смогу убедить их быть снисходительными. Я умею это делать.

– Теперь, – Вульф опять оглянулся по сторонам, – наступает самая трудная часть. Лично я понимаю, почему вы так упорно настаиваете на своем отрицании. Вы видели человека вашей расы, стоящего около ширмы, и через несколько минут, когда вам сообщили, что случилось, вы знали, что этот человек убил Ланцио. Или, по крайней мере, может уверенно подозреваться в этом. Вы не только заметили, что убийца черный, но вы, возможно, и узнали его. Поскольку он был одет в ливрею Канавинского курорта, значит, он служит где-то здесь. Возникает другое осложнение. Если этот человек близок к вам и занимает определенное место в вашем сердце, я разрешаю вам стоять на своем, несмотря на мои угрозы и доказательства шерифа. В этом случае, конечно, все вы будете поставлены, мягко говоря, в некомфортабельные условия, но ведь это не имеет значения, не так ли? Но если он персонально не близок вам, и вы отказываетесь разоблачить его только потому, что он вашего цвета, что он «ваш парень», говоря более точно, то разрешите мне сделать следующее замечание. Во-первых, что касается «своего парня». Это чепуха. Еще столетие назад стало ясно, что человек не в силах защититься от убийства, поскольку в то время было исключительно легко убить человека. Тогда люди согласились защищать друг друга. Но если я защищаю вас, то и вы должны защищать меня, нравится вам это или нет. Если же вы не выполняете это условие, то вы выпадаете из этого соглашения.