Правда, я не совсем был точен, когда сказал, что имею мало опыта в отношении с черными людьми. Я имел в виду черных американцев. Много лет назад я работал в Египте, Алжире, но, конечно, это не имеет ничего общего с настоящим положением. Вы все американцы и, может быть, даже более американцы, чем я сам, поскольку я родился не здесь. Это ваша родина. Это вы и ваши братья, белые и черные, разрешили мне приехать сюда и жить здесь, и я надеюсь, что вы позволите мне сказать, что я весьма благодарен вам за это.

В ответ на эти сентенции опять раздалось неопределенное бурчание. А Вульф продолжал:

– Я попросил мистера Сервана собрать вас здесь, чтобы задать вам несколько вопросов и попытаться кое-что выяснить. Буду откровенен с вами – если бы я думал, что смогу получить необходимые сведения, запугивая вас и угрожая вам, я бы не колебался ни мгновения. Но я убежден, что это не так. Белые американцы мне говорили, что единственная возможность добиться чего-либо от цветного – это угроза и сила. Я сразу засомневался в справедливости этого утверждения. А кроме того, если бы это даже было правдой, то не в данном случае. Я знаю, что никакие угрозы не приведут нас к желанному результату.

Вульф поднял руки и протянул их ладони вперед, как бы показывая, что у него нет оружия.

– Мне необходимы некоторые сведения, можете ли вы мне их дать?

Кто-то фыркнул от смеха, другие оглянулись на него. Толстяк, с которым Вульф разговаривал относительно кролика, поглядел на всех, как сержант оглядывает новобранцев. Я заметил, что единственным, кто сидел спокойно, был молодой мускулистый парень с большим носом в зеленом жакете, которого я приметил еще в павильоне, потому что он никогда не открывал рта. Старший офицер с оттопыренными ушами сказал тихим и спокойным голосом:

– Вы только спрашивайте нас, а мы все расскажем. Мы сделаем все, что сказал мистер Серван.

Вульф кивнул ему.

– Я допускаю, что это обычный путь, мистер Моултон. И простейший. Однако, боюсь, что мы столкнемся с трудностями.

Хриплый голос произнес снова:

– Вы только спрашивайте нас, сэр.

Вульф посмотрел в его сторону и продолжал:

– Я надеюсь, что мы сможем их преодолеть. Что касается самих трудностей… Арчи, там, наверное уже все прибыло. Может быть, кто-нибудь из вас поможет мистеру Гудвину?

Это заняло еще десяток минут, а может быть, и больше. Вульф потребовал пива, я же не забыл включить в заказ для себя молоко. Мускулистый парень с большим носом, чье имя было Пауль Випл, налил себе имбирного эля, остальные предпочли кое-что покрепче. Разместив выпивку и поставив стаканы рядом с собой на полу, они немного пошумели, но когда Вульф отставил пустой стакан и раскрыл рот, наступила мертвая тишина.

– Что касается трудностей, то, может быть, лучше сразу же иллюстрировать их. Вы знаете, конечно, что мы собрались здесь по поводу убийства мистера Ланцио. Я знаю, что вы все сказали шерифу на официальном допросе, что ничего не знаете по этому поводу. Но я хочу уточнить у вас некоторые детали и, может быть, отдельные обстоятельства, ускользнувшие от вас и поэтому не сообщенные шерифу. Начнем с вас, мистер Моултон. Вы находились в кухне в среду вечером?

– Да, сэр, весь вечер. У нас было много возни с этими соусами.

– Я знаю. Помогали ли вы накрывать стол для дегустации?

– Да, сэр. – Старший официант был учтив и услужлив. – Мы трое помогали мистеру Ланцио. Я лично устанавливал блюда на поднос. После этого он обратился ко мне только один раз, попросив льда для воды. За исключением этого, все остальное время он находился в кухне.

– В кухне или в подсобном помещении?

– В кухне. В подсобном помещении делать было нечего. Некоторые повара делали соусы, бои помогали им и мыли посуду.

Вульф неторопясь открыл еще одну бутылку пива, наполнил стакан и коротко спросил:

– Итак, вы не видели и не слышали ничего, что касалось убийства?

– Нет, сэр.

– Вы последним видели Ланцио, когда входили, чтобы принести лед?

– Да, сэр.

– Насколько я помню, на столе было два ножа для жаркого. Один из нержавеющей стали с серебряной ручкой и другой кухонный. Оба они лежали на столе, когда вы входили в столовую?

Зеленый жакет секунду колебался.

– Да, сэр. По-моему, оба. Я оглядел весь стол, чтобы убедиться, все ли в порядке, потому что чувствовал особую ответственность в этот вечер, и заметил бы, если бы один нож исчез. Я даже поглядел на марки под блюдами.

– Вы имеете в виду карточки с номерами?

– Нет, сэр. Я имею в виду марки. Мы нумеровали блюда мелом, чтобы не перепутать их при выносе из кухни.

– Я не видел этих марок.

– Да, сэр. Вы не могли их видеть, потому что номера были маленькие, находились ниже ободка тарелок и были от вас на противоположной стороне. Когда я расставлял карточки с номерами, я повернул блюда так, чтобы номерки на них были направлены в сторону мистера Ланцио.

– И эти меловые марки были в том же порядке, когда вы приносили лед?

– Да, сэр.

– Кто-нибудь занимался дегустацией, когда вы входили в столовую?

– Да, сэр. Мистер Кейч.

– Мистер Ланцио в это время был жив?

– Да, сэр. Вполне жив. Он накричал на меня за то, что я принес слишком много льда. Он сказал, что это заморозит целую комнату.

– Не говоря уже о желудке. Ну, ладно. Когда вы были там, вы случайно не заглянули за эти ширмы?

– Нет, сэр. Мы составили ширмы к задней стенке, когда освобождали место для стола после обеда.

– И еще. Вы не входили в столовую еще раз до тех пор, пока не было обнаружено тело мистера Ланцио?

– Нет, сэр.

– И не заглядывали в столовую?

– Нет, сэр.

Вульф нахмурился, повертел в пальцах стакан с пивом, поднес ко рту и отхлебнул. Старший официант переступил с ноги на ногу, и я заметил, что его глаза не отрываются от лица Вульфа.

Вульф поставил стакан обратно.

– Благодарю вас, мистер Моултон.

Он перевел глаза на человека, сидевшего слева от Моултона.

– Теперь мистер Грант. Вы повар?

– Да, сэр.

Его голос звучал хрипло, он откашлялся и повторил.

– Да, сэр. Вообще я работаю в отеле с дичью, здесь я помогал Крабби. Всех лучших из нас мистер Серван направил сюда.

– Кто это Крабби?

– Он имел ввиду меня.

Это был толстяк с видом сержанта.

– А! Значит, это вы помогали готовить кролика?

– Да, сэр. Крабби только руководил работой, а я делал всю работу.