– В полдень встретимся, сама знаешь, где. Там все и обговорим, – твердо стоял на своем Фанорий.

– Время теряем! – возразила Милена.

– Лучше время, чем головы! Во-первых, это весьма болезненно, а во-вторых, даже мы не знаем, прирастет ли она обратно, – привел весомый аргумент старик и, откинувшись на спинку кресла, весьма убедительно притворился, что дремлет.

– Чем же мне теперь прикажешь заняться?! – беззвучно, но не без активной жестикуляции рук негодовала красавица, явно не привыкшая прозябать без дела.

– Ждать, просто ждать, – прозвучал жестокий и эгоистичный ответ. – Спать обоим сразу нельзя, парень может сбежать, да и прислуга взашей выгонит, хоть я у них половину кошелька и оставил. Так что с полчасика поскучай, а там и я пободрствую…

– А там уже и не надо будет, там уже и разговор наверху закончится, – опять бесшумно возразила красавица, но опоздала, ее коварный соратник уже погрузился в упоительный сон.

* * *

Жизнь – непрерываемая череда событий, поэтому окончание одного действия всегда означает зарождение другого. Как только дверь за Миленой с Фанорием закрылась, тут же начался разговор, надо сказать, не очень приятный для обоих собеседников, бывших когда-то давно друзьями.

– Ну и какое такое дело, великое да неотложное, сподвигло столь влиятельную и самовлюбленную особу, как ты, примчаться в глушь мелингдормскую да еще денно и нощно мучить седалище твое драгоценное на жестких козлах? Про мужицкий наряд вообще молчу… вершина жертвенности для могущественного мага! – Не скрывая издевки, Дарк развел руками и закатил к потолку глаза, а затем, мгновенно приняв участливый вид, огорошил старого приятеля новой чередой насмешек, облаченных в форму вопросов: – Что, неужто дела человечества настолько плохи?! Новый враг у рода людского вдруг объявился или старый нежданно сил поднакопил?! Ты говори, говори, не стесняйся… Если мир вновь спасти надоть, так я того… подсоблю!

Не допуская и мысли, что намерения некроманта могут оказаться недобрыми, Аламез повернулся к кровати спиной и подошел к столу, теша себя надеждой, что остатков вина в графине хватит хотя бы на половину бокала. Сухость в горле мешала разбойнику говорить, в то время как беседа обещала быть долгой и отнюдь не непринужденной.

Его оппонент как ни в чем не бывало сидел на кровати, свесив босые ножки, и, слегка наклонив вбок всклокоченную после сна головку, снисходительно улыбался. Примерно так себе Мартин Гентар встречу с Дарком и представлял. Начало беседы полностью соответствовало ожиданиям некроманта, да и дальнейший ее ход казался ему весьма предсказуемым. Во время неблизкого путешествия он многократно прокручивал в голове варианты ее проведения, пока не подобрал оптимальный, позволявший свести деструктивную часть к минимуму и как можно быстрее перейти от упреков к изложению самого дела. Сейчас же продуманный план оставалось лишь реализовать, что было, в принципе, не так уж и сложно.

– Угрозы никакой нет, а дело… дело оно неспешное, можно сказать, перспективное, но тебя и меня напрямую касается, – отмел разом все издевки некромант и, не собираясь покидать мягких перин, где его «драгоценному» седалищу было очень комфортно, взял инициативу в свои руки: – Но прежде, чем я перейду к его изложению, соблаговоли, друг мой, ответить на парочку несложных вопросов. Сам понимаешь, три года не виделись…

– Валяй задавай, коль не лень! – как и предполагалось, тут же согласился Аламез, занятый в данный момент поиском чистого бокала, но уже в следующий миг вероломно и коварно нарушил план беседы, заранее составленный некромантом. – Только сперва на мои вопросики ответь… Не боись, их всего три, и уж больно они просты, так что головушку те ломать не придется вовсе, да и язык не перетрудишь.

Упорно ища, но так и не найдя на столе ни бокала, ни стакана, ни кружки, из которых никто не пивал, Дарк совершил кощунство по отношению к хорошим манерам: схватил со стола графин, поднял над головой и, резко запрокинув его, всего двумя могучими глотками опустошил до последней капли. Такой поступок был неприемлем для представителя славного герканского дворянства, но от одичавшего в лесу разбойника сложно было ожидать иного.

– Прежде всего ответь, куда третий твой дружок иль подружка подевался? – не получив согласия даже в виде скупого кивка, перешел к перечислению Аламез, весьма удовлетворенный качеством содержимого графина, но довольно сильно расстроенный по поводу его смехотворного количества. – И кто, собственно, он… тоже моррон? Я его знаю?

– А вот это всё за один иль сразу за три вопроса считать? – не упустил возможности в отместку поехидничать Мартин.

– За один, – проигнорировав тон собеседника и его хитрую ухмылку, на полном серьезе ответил Аламез.

– Он моррон, в Мелингдорм его привели дела личного свойства, которые ни тебя, ни меня не касаются. Мы просто путешествовали вместе, – быстро выпалил некромант, по лицу которого Дарк так и не смог понять, соврал ли он или всего лишь сказал полуправду. – Что еще тебя интересует? Надеюсь, непристойных вопросов не последует? Учти, я не собираюсь вдаваться в подробности, каких размеров у меня на заду мозоль от проклятых козел!

– Твой зад меня совсем не волнует, – пропустил мимо ушей очередную шпильку разбойник, – а вот о другом, уж будь добр, поведай! С какой это стати ты величаешь меня другом? Стену Кодвусийскую ты со мной вместе не брал, да и в бою мы спину друг дружке не помню, чтоб прикрывали… Слово «друг», как имя божье, его всуе… – принялся излагать свое мнение Дарк, но был неуважительно перебит собеседником.

– Ты прав, – вмиг став серьезным, кивнул Мартин, – мы с тобой не друзья, мы гораздо больше, чем друзья! Мы с тобой собратья по клану, два схожих во многом и отличающихся лишь в мелочах инструмента великого мироздания, которые хочешь ты того или нет, но уложены в одну плотницкую котомку! Дружба проходит с годами, она иль медленно и скучно умирает, разлагается, как закопанный в землю труп, иль превращается в свою противоположность, в лютую вражду. Мы же не просто товарищи по долгой жизни, мы легионеры, мы всегда были, есть и будем сражаться на одной стороне!

– А как же тогда в Альмире? – искренне удивился Дарк, припомнив охоту, которую устроил Гентар на изгоев-морронов.

– Не уводи в разговор в сторону! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю… – возмутился Мартин, но затем его голос стал уже менее громок, а тон более мягок. – К тому же то была ошибка! Моя грубая, почти роковая ошибка, которую я, однако, полностью признаю! И вообще давай воздержимся от того, чтобы тыкать друг дружку рожами в куриный помет!

– Ты прав, в куриный не стоит… уж больно пахучий, – Аламез оценил по достоинству созданный магом образ, – …но вот по навозу взад-вперед морду твою чародейскую повозить надо бы! Ты зачем учудил, пошто резню в лесу устроил?! Мне ребят Кривого не жалко, но с часу на час в округе такая возня поднимется!..

Третий вопрос застал некроманта врасплох. Его глазки забегали из стороны в сторону, а лоб нахмурился, образовав несметное множество глубоких морщин. Вид у могущественного мага был настолько смешон, что Дарк не смог удержаться от улыбки. Гентар напомнил разбойнику глуповатого, шкодливого щенка, который не понимает, за что его наказывают, несмотря на то что хозяин усердно тычет его мордашку в еще горячую кучку.