Моджахеды расселись по машинам, оставив «сникший» на бок джип и четверых братьев по оружию. Первым очнулся Халиф.

– Давай за руль, – крикнул он водителю. – Остальные – сейчас поставим его на место и вперед. Хоть до лагеря недалеко, но двигаться нужно быстрей. Мы на просматриваемой территории.

Аслан с товарищами облепили машину и попытались оторвать ее от каменного монолита, к которому она, казалось, была приклеена. К несчастью, их попытки оказались тщетными. Джип был очень тяжел и слишком сильно завален на бок. Не спас положение и вылезший из-за руля водитель.

– Надо двигать в лагерь, – сказал Халиф. – Возьмем «Ниву» и дернем.

– Нет, – покачал головой один из оставшихся моджахедов. – Туда-сюда кататься – стремно. Слишком много передвижений. После нашей атаки русские полюбому шерстят все близлежащие районы. А тут реально открытое место. Сам посмотри. Видать отовсюду.

– Ну и что делать? – не унимался Халиф. – Не бросать же машину. Так еще больше спалимся.

– У меня идея! – крикнул Аслан, обрадовавшись результатами своих наблюдений.

– Говори, студент, – потребовал Халиф.

– Смотрите. Вот сюда мы можем вставить домкрат, – стал объяснять ход своих мыслей парень, указывая на большую выемку между скалой и торцом крыши. – Сантиметров на сорок поднимем от камня. А там центр тяжести изменится, и поставить ее на колеса будет легко! Только крышу немного попортим.

Моджахеды с уважением посмотрели на Аслана.

– Ну, ты голова, студент! – похвалил его Халиф. – Чего стоишь? Давай домкрат, – крикнул он арабу, который тут же бросился в салон искать спасительный инструмент.

Через несколько минут машина начала натужно отрываться от камня. В месте, где чашка домкрата упиралась в крышу, неизбежно начала появляться вмятина. Однако это нисколько не смутило моджахедов. Лишь Аслан тревожно глядел на все больше расширяющуюся вмятину. Наконец, выработав весь свой ход, домкрат хрустнул своими ограничителями.

– Все. Налетели! – приказал Халиф, понимая, что дальше надеяться не на что.

Моджахеды с остервенением налетели на машину, и через пару секунд она встала на все четыре точки опоры. Осмотрев свое транспортное средство, водитель-араб покачал головой. Весь бок оказался помят и ободран. От бокового зеркала осталось лишь одно воспоминание в виде искореженного штыря с обломанными кусками пластика. Ну и колеса – отдельный разговор. То, во что превратились две покрышки «Dunlop», предназначенные для горной езды, кроме как кусками порванной тряпки назвать было нельзя. Оценив состояние своего авто как «неудовлетворительное», араб еще раз покачал головой и сказал:

– Надо двигать в лагерь.

– Давай! – с иронией ответил Халиф. – Двигай!

Джип защелкал стартером и… не завелся.

– Аллах Всевышний! – запричитал кто-то из моджахедов. – Нам ведь ее не пихать до лагеря?

– А что делать? Будем пихать! – огрызнулся Халиф.

– Давай я в лагерь за помощью сбегаю, – не унимался моджахед. – Толкать ее до лагеря – бред!

– Конечно, бред! – согласился Халиф. – Конечно, надо двигать за помощью! Или ты и в правду думал, что я буду ее пихать до вечера?

Поняв, что над ним посмеялись, моджахед надул губы и отвернулся от старшего.

– Так! Кто в лагерь пойдет?

– Давайте сначала под капот заглянем! – подал дельную мысль Аслан.

Халиф с иронией посмотрел на паренька, но спорить не стал. Сегодня тот уже проявил себя с лучшей стороны. Поэтому не дать ему шанс посмотреть, что случилось, было бы глупо и непрофессионально. Он указал рукой на капот автомобиля:

– Прошу вас, о мудрейший!

Не обращая внимания на иронию со стороны моджахедов, Аслан нырнул под капот. Он не был профессиональным автомехаником. И не только профессиональным, но даже начинающим. Но, как подсказывал ему небольшой опыт «общения с автомобилями», громкие щелчки из-под капота чаще являлись следствием плохого контакта аккумуляторных клемм с проводами. И если это так, то он без труда утрет нос старшим братьям. А если нет? Что ж, очков на сегодня он уже набрал!

Интуиция Аслана не подвела. Первый провод на минусовой клемме сидел хорошо, в чем Аслан убедился, подергав его. А вот второй… Как только Аслан взялся за него, он тут же слетел со своего места. Ну вот! Сейчас он утрет нос этим выскочкам! От этой мысли его губы растянулись в блаженной улыбке. Вернув провод на штатное место, вогнав его как можно сильней на клемму, Аслан с важным видом выглянул из-под капота.

– Ну-ка! Попробуй крутануть! – крикнул он водиле.

Тот, хлопнув несколько раз глазами, нырнул в салон и цвиркнул зажиганием. Двигатель сопротивляться не стал. Отчаянно дернувшись несколько раз, он взревел мотором, выбросив из трубы глушителя большой сгусток черного дыма.

Вокруг места недавней аварии установилась торжественная тишина, нарушаемая лишь ровной работой двигателя. Первым опомнился Халиф. Он с безразличным видом закинул автомат за плечо и сказал:

– Все, двигаем! – однако, немного погодя, добавил: – Ну, студент, ты молодец! Что бы мы без тебя делали?

– Красавчик Аслан! – поддержал Халифа один из братьев.

Аслан улыбнулся.

– Да ладно. Чего там.

Опомнившийся водила наконец тронул своего «коня». Машина снова взвыла своим движком и двинулась с места, жалобно скрипя железом о камни. Отряд поспешил за ней. Никто не хотел оставаться на открытой местности. Слишком жутко было здесь, среди безжизненного каменного пространства.

До лагеря двигались осторожно, просматривая каждый склон, каждую сопку и камень. И лишь только выйдя на финишную прямую – длинный, прикрытый нависающей скалой коридор, почувствовали себя уверенней. Теперь они дома.

У ворот их встретили встревоженные братья. Кое-кто из них даже выбежал за ворота и с тревогой стал расспрашивать о случившемся. Но когда ситуация прояснилась, моджахеды облегченно вздохнули. Зарплата не задерживалась. Хвала Аллаху!

Доковыляв до лагеря, Аслан рухнул в кровать. Очень уж изнурительным и трудным оказался путь обратно. Ведь его организм после ранения еще окончательно не окреп. Скинув мокрые от пота ботинки, он пристроился на мягкой кровати. А через пару минут уже мирно посапывал.

* * *

Сегодня ночью ему снова снилась мама и родной дом. Стол-книжка был разложен, застлан самой красивой скатертью и заставлен кучей угощений и напитков. Илья сидел во главе стола в строгом костюме и с серьезным видом осматривал гостей. Рядом с ним суетилась мама. Отец каким-то обреченным взглядом смотрел на сына, изредка улыбаясь и ловя глазами каждое его движение. Гости тоже почему-то не веселились, а сидели грустными, как будто на похоронах, поглядывая то на Пушкарева-младшего, то на его родителей, боясь лишний раз произнести хоть одно слово.