— Смотри, оружие! — указала на прилавок Кристал.

— Хочешь взглянуть? Вряд ли там окажется что-нибудь стоящее, лучше того, что у тебя уже есть.

Кристал покосилась на меня, подняв темные брови и заставив меня отметить, что за время пребывания в Найлане лицо ее покрылось загаром.

— А что у меня такого есть? Поясной нож да еще столовый, которым только фрукты разделывать. Ты полагаешь, что вооружившись таким манером, я могу спокойно высадиться в Хаморе или Кандаре?

— Прости.

Кристал остановилась перед прилавком, где на светло-голубом войлоке были разложены клинки. На табурете напротив нас сидел сухопарый малый в серой кожаной безрукавке с напомаженными усами и жилистыми руками. Его ничего не выражающие глаза встретились с моими, но я смотрел сквозь него. Мне-то что, мне клинков не покупать.

Громко щелкнула на ветру парусина пустого лотка, и лицо обдал порыв соленого ветра.

Купец перевел взгляд на Кристал, взявшую один из тонких клинков, пожалуй, самый непритязательный и, наверное, наименее смертоносный. Во всяком случае, мне он казался приемлемее прочих, хотя брать его в руки все равно не хотелось.

— Нравится? — низкий и ровный голос купца был так же невыразителен, как и его взгляд.

— Я предпочитаю такие... — положив меч на войлок, Кристал указала на кривой скимитар с золоченой рукоятью и причудливой гардой. — У тебя этот один или еще есть?

В руках смуглого торговца появились еще два изогнутых клинка. Один из них окружали тончайшие завихрения кроваво-красные нити силовых потоков. Один лишь взгляд на этот хаотичный узор едва не вывернул мои внутренности.

Кристал протянула к ним руку.

— Нет! Не этот! — слова вырвались у меня сами собой. Я не хотел, чтобы она даже прикасалась к мечу, несущему запечатленное в нем силой хаоса зло. Впервые в жизни я осознал и увидел — увидел воочию! — различие между обычным, природным хаосом и истинным злом.

Очередной щелчок парусины словно подчеркнул этот момент.

Кристал нахмурилась, но ее рука замерла, так и не дотянувшись до рукояти.

Купец кивнул.

— Да, говорят, будто этот меч проклят, — промолвил он с тем же безразличием.

Я всмотрелся в него так же, как за миг до этого всматривался в клинок, но ничего особенного не углядел. Правда, у меня не было ни малейшего представления о том, что следует высматривать.

— Попробуй другой, — предложил я.

— Ты что, вздумал учить меня выбирать мечи? — язвительность и раздражение почти лишили голос Кристал обычной мелодичности.

Я пожал плечами, потому как все едино не мог объяснить ей, что именно увидел. Ну как было втолковать, что хитросплетение невидимых ни для кого, кроме меня, силовых завихрений каким-то образом (знать бы еще, каким!) позволило мне понять, что этот меч способен исказить суть своего обладателя, пробудив в нем порочное начало? Или хуже того? Ну как можно описать не поддающееся описанию воплощение самой сути хаоса, силовую комбинацию, основным содержанием которой является противодействие гармонии. Мне оставалось лишь пожать плечами.

— Кристал... пожалуйста... доверься мне.

— Так ты что, Мастер? — спросил торговец с тем же безразличием, которое начинало мне не нравиться. Создавалось впечатление, будто в этом человеке чего-то недостает. Непонятно только, чего.

— Я тот, кто я есть, — прозвучал мой ответ, вполне достойный настоящего Мастера или магистра. Ничего не скрывающий и ничего не признающий.

Купец лишь слегка склонил голову, дожидаясь решения Кристал.

— Леррис... а как насчет вон того? — она указала на меч, не делая попытки к нему прикоснуться.

Второй клинок, чуть полегче первого, не обнаруживал никаких силовых завихрений. Честный кованый металл — и ничего больше.

— С ним все хорошо. Честный клинок, без всякой магии.

Осторожно взяв меч в руки, Кристал принялась рассматривать полосу стали на солнечном свету. А потом проделала все, что обычно проделывают знатоки, проверяя, подходит ли им оружие. Взвесила на руке, проверила гибкость, несколько раз разрубила воздух, приноравливаясь к балансировке. Меч ей определенно нравился.

А я смотрел на торговца, который мне столь же определенно не нравился. У каждого человека должна быть — если не душа, то хотя бы некая внутренняя искра. Но тут обнаруживалась зияющая пустота. Физически этот малый был жив, но за пределами физического существования его попросту не существовало.

Мне потребовалось усилие, чтобы не поежиться. Впрочем, отмеченное обстоятельство само по себе вовсе не делало его товары ни хорошими, ни плохими. Просто осматривать их следовало с величайшей осторожностью. Но с присмотренным Кристал мечом все было в порядке.

Она неохотно положила клинок обратно на войлок.

— Сколько? — спросил я у торговца.

— Десять золотых.

Кристал смотрела на меч.

— За такую цену ты могла бы купить гармонизированный клинок, скованный на Отшельничьем, да еще и с ножнами в придачу, — сказал я ей.

— А этот не гармонизирован.

Я моментально понял:

— В Кандаре это дает преимущество, но не для нас.

Пожав плечами, я сделал вид, что ухожу.

— Восемь.

— Как-нибудь обойдемся, — тихо промолвила Кристал.

— Шесть.

Крепчавший западный ветер вовсю трепал мои волосы.

— Пять и серебреник, — предложил торговец.

— Четыре и два серебреника, — откликнулся я.

— Хорошо, я согласен, — голос его оставался таким же ровным.

— Леррис... — попыталась возразить Кристал. Таких денег у нее не было, и рассчитывать на чью-то помощь ей не приходилось. А мне подумалось, что матушка не была бы против такого употребления ее монет. Поэтому возражения Кристал остались без внимания.

— Но...

Торговец вложил меч в дешевые ножны.

Я выудил монеты, дивясь тому, что мне вообще пришло в голову захватить с собой такую сумму.

Торговец перевел взгляд на меня и взял деньги без слов, с таким видом, словно только и ждал, когда мы уберемся.

Я вложил меч в руки Кристал. Она попыталась отдать его мне.

Я убрал руки за спину, резонно рассудив, что ей едва ли захочется уронить покупку на землю.

— Пошли, поговорить можно и по дороге.

Как только мы двинулись к ограде гавани, торговец оружием почему-то начал собирать свой товар. Мне было бы интересно узнать, как ему удалось протащить на площадь тот дьявольский меч, однако по-настоящему в тот момент меня заботило иное.

— Он твой.

— Я не могу его взять.