К счастью, у Тессы уже готов ответ, и она бестрепетно встречается с библиотекаршей взглядом:

– Спасибо, думаю, у нас пока есть все, что нам нужно.

– Отлично. Я скоро вернусь.

Она идет прочь, ее каблуки стучат по костяному полу, и этот звук отдается в груди, похожий на биение моего собственного сердца. Я жду, пока ее шаги не затихают, затем встаю.

– Что-то не так? – спрашивает Брэм.

– Нет. Я быстро.

Я бегу вверх по лестнице, бегу со всех ног. Такой шанс упускать нельзя. В голове звучат слова библиотекарши: «Архивы с данными о наших прежних учениках хранятся на шестом этаже». Я так быстро взбегаю по ступенькам, что ноги у меня начинают болеть. Возможно, это была неудачная мысль. Почем знать, сколько у меня есть времени? Ведь она может вернуться в любой момент.

Добравшись до верхнего этажа, я чувствую, как у меня обрывается сердце. Тут полно стеллажей, они повсюду. Мне ни за что не успеть отыскать среди всех этих бесчисленных томов данные об Эвелине. Но надо попытаться. Я торопливо обхожу стеллажи, скользя взглядом по надписям на табличках и названиям книг, пытаясь найти какой-нибудь намек на то, откуда начинать искать. Вот кипы записей о результатах доведываний, тут хранятся даже те из них, которым несколько десятилетий, вот финансовые документы, сборники карт, истории видных семей Кастелии.

И тут я наконец вижу табличку с надписью «УЧЕНИКИ» и останавливаюсь как вкопанная. На этих полках стоят десятки и десятки переплетенных в кожу амбарных книг, и я, взяв первую попавшуюся, начинаю листать ее страницы. Она заполнена сведениями о прежних учениках – их имена, фамилии, области магии, с которыми они были сопряжены, названия городов и деревень, в которых они проживали. Данные о каждом ученике включают в себя множество записей, сделанных различными почерками в разные годы по мере того, как обстоятельства его жизни менялись.

Я пробегаю глазами записи, фиксирующие важные события в жизни – перемены мест жительства, сведения об обрядах смыкания, данные о рождении детей, о заболеваниях, но тут нет знакомых мне имен. И я то и дело вижу дату смерти. Значит, все это было очень давно. Я беру один том, другой, третий, еще, еще, пока наконец не дохожу до того, который мне нужен. У меня сжимается сердце, когда я читаю имя моей матушки и основные сведения о ней, записанные аккуратным почерком.

Делла Холт, Заклинательница Костей с Ясновидением Третьего Порядка, Мидвуд.

Здесь отражены и другие факты ее жизни. Назначение в городской совет, сопряжение с моим отцом (плюс запись о совершении обряда смыкания), мое рождение.

Внизу печатными буквами выведено: «Скончалась». Чернила здесь немного темнее, чем в остальных записях, как будто эта была сделана вчера, и я невольно представляю себе, как библиотекарша снимает с полки этот том и равнодушно заносит в него дату ее смерти, думая при этом о чем-то своем. И мои глаза начинает щипать.

Я часто моргаю, заставляю себя глубоко дышать. И ищу в себе другое чувство – жгучий гнев, от которого мои слезы высыхают.

Теперь, когда я нашла том с нужными мне данными, можно больше не беспокоиться о поисках сведений об Эвелине. Вместо этого я найду сведения о Лэтаме. Выясню, где он живет, кого знает, как добраться до него, нанести ему вред.

Я лихорадочно переворачиваю страницы, но ничего не нахожу. Я возвращаюсь к началу, приказываю себе читать медленно, прочитываю каждое имя прежде, чем перейти к следующему. И тут у самого корешка вижу зазубренный край листа. Я подношу амбарную книгу ближе к глазам и вижу, что кто-то вырвал из нее несколько страниц. Наверняка это были страницы со сведениями о Лэтаме. Наверняка.

Я ищу на остальных страницах упоминание об Эвелине, но и тут ничего нет о ней.

Меня вдруг захлестывает желание садануть кулаком по ряду этих переплетенных в кожу амбарных книг и свалить их все на пол. Я хожу взад и вперед по проходу между стеллажами, глубоко дыша и пытаясь обуздать клокочущую во мне ярость, едкую, словно яд. Как же Лэтаму удается вырывать сердце из всего того, что для меня важно?

Жаль, что я сейчас не могу ударить по чему-нибудь ботинком.

И тут мне бросается в глаза табличка на нижней полке. «НЕ ЗАКОНЧИВШИЕ КУРС». Здесь стоит только одна тонкая амбарная книга. Я беру ее, листаю страницы. Записи здесь похожи на те, которые я видела, когда просматривала другие тома, но они короче.

И они включают в себя дату исключения.

Стало быть, тут содержатся записи о тех, кто не доучился. Мое дыхание учащается, когда я вспоминаю, как матушка рассказала мне, что Эвелина покинула Замок Слоновой Кости внезапно. Я начинаю просматривать страницы тома, едва смея надеяться что-то найти. И нахожу ее имя – это как солнечный свет, вдруг вырвавшийся из-за туч. Эвелина Берг.

На лестнице гремят шаги, и я застываю. Мое горло стискивает страх. Мне некуда спрятать эту амбарную книгу, ведь я оставила и мою сумку, и плащ на первом этаже. Выбора у меня нет – придется поставить том обратно на полку, на которой я его нашла, так и не узнав его секреты. Но второго такого шанса у меня не будет.

Шаги становятся громче. Они все ближе, ближе.

Я не могу позволить Лэтаму победить и потому выдираю страницу, быстро складываю ее и сую в карман. Затем мчусь по проходу, выбегаю на лестничную площадку, начинаю спускаться по лестнице.

И сталкиваюсь с библиотекаршей.

– Что ты здесь делаешь? – Ее лицо покраснело, на виске набухла вена.

– Ищу книгу, – отвечаю я, пытаясь говорить как можно более небрежно.

Ее глаза подозрительно суживаются:

– Какую книгу?

Я накручиваю на палец прядь волос и открываю глаза чуть шире – я часто прибегала к этому приему в детстве, когда мне надо было убедить моего отца в том, что я невинная овечка. «Что ты делаешь, моя птичка? – бывало, спрашивал он, поймав меня, когда я ночью на цыпочках выходила из кухни с губами, перемазанными шоколадом. – Разве я не сказал тебе, что ты можешь съесть только одну порцию десерта?» – «Я забыла, папа».

– Я хотела разыскать более подробное разъяснение законов Кастелии, регулирующих использование несопряженной магии. – Я складываю губы бантиком и повожу плечом. – Но мне не везет.

Ее напряженное лицо немного расслабляется:

– Это потому, что ты ищешь не там. Тебе надо было обратиться ко мне. Ученикам не разрешено находиться на этом этаже библиотеки.

– Простите, – отвечаю я. – Я бы обратилась, но вы вышли.

Библиотекарша вздыхает – в этом вздохе звучат недоверие и досада. Несколько мгновений она пристально смотрит на меня, и я едва удерживаюсь от того, чтобы пощупать карман и удостовериться, что страница все еще там. Наконец она делает мне знак следовать за ней вниз.

Мы возвращаемся на первый этаж, и я обнаруживаю, что моя команда обсуждает наш подход к предстоящему суду.