Длинноволосый собрал волосы в хвостик, стянул резинкой. Инеторопливо, в гордом одиночестве двинулся по шоссе в сторону противника.

– Пчел, тебе страшно? – хихикнул, подначивая, Космос.

– Очень, – в тон ему ответил Пчела.

– А уж мне как страшно… – Космос скорчил гримасу, как наафриканской маске из коллекции отца.

– Сначала я хочу увидеть того, – с сильным восточнымакцентом крикнул длинноволосый, – с кем я говорил по телефону. Если ты мужчина,иди сюда!

– Что? – дернулся Пчела. – А ну, урюк, иди сюда!

Он уже сделал шаг вперед, но Белый довольно резко остановил его.И сам направился к таджику.

Космос оглянулся на бойцов, а Фил скомандовал тихо и четко:

– У кого стволы, приготовились.

Двое неумолимо сближались. Прямо как в американском боевике,где действуют неуязвимые для пуль супермены с железными нервами. От нихисходило такое напряжение, такая энергия, что все вокруг замерло. Дажеэлектричество, казалось, перестало гудеть в проводах.

Их войска тоже застыли в ожидании. Но были готовы в любоемгновение в пух и прах разнести противника. Если что-нибудь, не дай бог…

И тут в глазах Белова появились несвойственные ему смущениеи изумление. Замедлил шаги и таджик, снимая на ходу свои темные очки.

– Твою мать! Белый! – заорал он дурным голосом, но безмалейшего намека на недавний акцент.

– Рядовой Джурабов! – в ответ ему заорал счастливый Саша. –Два наряда вне очереди! Упал – отжался!

– А-а-а! Белый!

– А-а-а! Фара!

Они завопили так, как когда-то в Ленинской комнате, передсамым дембелем. И бросились в объятья друг к другу.

Вооруженные до зубов бойцы двух противоборствующих фронтовзастыли в бесконечном недоумении.

– Все нормально! Это мой корешок армейский, – крикнул Саша,обернувшись к своим.

Нечто подобное, похоже, крикнул и Фара на своем гортанномтаджикском.

– Отбой! Свои! – передал по команде приказ свыше Фил.

– А я бы их все равно постриг, – с искренним сожалениемпробормотал Пчела.

Космос довольно похоже изобразил истово молящегосямусульманина, сложив ручки на груди и мелко-мелко бесконечно кивая головой втакт молитве.

Бой не состоялся. Провода могли спокойно гудеть себе дальше.

Оружие вновь побросали в багажник, а оттуда хохочущий Сашавытащил неожиданно пригодившийся футбольный мяч. Надо же было им с Фаройвыпустить распирающую их энергию. Так они и шли по шоссе, перекидываясь мячикоми воспоминаниями. А позади них параллельными курсами ехали классные автомобили.Шесть штук. С поразительной скоростью – километров пять-шесть в час.

– Фарик, ты помнишь, как мы второе отделение сделали?

– Да… У них вратарь, Махмудов, был. Шикарный вратарь. Сейчасчебуреки продает на базаре, ко мне не пошел…

От воспоминаний перешли к делу, по инерции все еще пинаядруг другу мячик.

– С деньгами решим, скажи своим – через неделю проплатим.

– Угу, – согласно хмыкнул Фара и, улыбаясь, ткнул Сашукулаком в плечо. – Ну, Белый, я до сих пор поверить не могу. Важный стал!

– А ты просто эмир бухарский, – отдал ему пас Белов. – Чемзанимаешься, кроме алюминия?

– По-разному, на Востоке всего много… Я вообще-то к Артурупредложение вез от моих друзей.

– Давай обсудим, чего там, – предложил Саша.

– У нас в горах есть плантации – мак, – объяснил Фара. – Мыхотим в Москву возить.

– Идея хорошая. А как возить? Курьерами? – прикинул Саша.

– Курьеров ловят, везут мало. Хочется больше. – Фара поцокалязыком.

– Надо думать. Пасуй!

– Опа! – И Фара ловко набросил мяч прямо под правую ногустарого друга. Тому оставалось только добить мяч в ворота, которых, правда,поблизости не наблюдалось.

На бригадирском «мерседесе» Саша с Фарой подкатили кпарадному, ярко освещенному входу ресторана «Узбекистан». Их команды отстали.Если уж Саша садился за руль, то выжимал из машины все, на что она быласпособна.

– Мне бээмвэшка вообще больше по кайфу, – признался онсидящему рядом Фаре.

– Да брось ты, – отмахнулся тот, – «мерседес» – супермашина!

– Ну, где там мои опричники? – оглянулся Саша.

– А где мои? – оглянулся и Фара. – Будешь? Фара достал извнутреннего кармана пальто миниатюрную серебряную шкатулку.

– Да нет, – отказался Саша, смеясь.

Фара щелкнул безделушкой, крышка открылась. Зачерпнувдлинным ногтем порошок, Фара привычным жестом «зарядил» нос, а остатки порошкас пальца размазал по зубам.

– Кровный брат из Афгана подарил. – Он защелкнул шкатулку иперебросил ее Саше в ладони. – Попробуй открой.

Белый покрутил коробочку и неожиданно легко вскрыл ее.

– Ну, гений, – восхитился Фара. – Осторожнее, не рассыпь.

– Гроб какой-то, – вновь захлопнув волшебную шкатулку иприблизив ее к глазам, подивился Саша.

– Не надо нам никаких гробов, – отбирая зелье, неловкопошутил Фара.

– Слушай, алюминий же в чушках у вас? – вдруг спросил Саша.

– Ну да. А что?

– Да я придумал вроде. – Саша хитро улыбнулся.

– Что придумал? – насторожился Фара.

– Да ничего, – решил помучить его Саша.

– Давай, Белый, колись.

– Ну что, еще не сообразил? – Сашины глаза откровенносмеялись.

– Нет, – честно признался Фара.

– Эх, – вздохнул Саша. – Ну ладно… Значит, берем чушку.Делаем там полость. Забиваем наркоту. Ни одна собака, ни один рентген ненайдет. – Он счастливыми глазами смотрел на Фару. Тот ошарашенно молчал. – Пятьчушек на сто – двести тонн. И ни одна собака…

– Значит, я тупой, – задохнулся Фара от восторга, – а ты…ты… Ты – гений! Ты – Аристотель! Ты – Ницше!

– В «Жигулях» ездить надо! – подначил его Саша.