ПОНЯЛ. Глаза Шаки испускали ярко-оранжевый свет, словно он генерировал лучи пламени.

– Давайте-ка держать себя в руках, люди.

Мердок делала хорошее шоу, но я видел пот у нее на лице.

– Это касается и тебя, Шака! Держи свои лучи холодными. Никто не должен пострадать.

Глаза теневой змеи померкли от горячего свечения до холодного. В движениях его кружащегося тела чувствовалось разочарование.

Твинкль и собака были уже совсем рядом с Мердок, только они не знали, что делать и как разобраться со всем этим. Твинкль выставила вперед одну руку, словно собиралась что-то сказать.

– Пожалуйста, не делайте больно моим друзьям, мисс Полицейская.

Я не мог допустить, чтобы происходящее коснулось и ее тоже. Собака издала глухое рычание.

– Назад, Твинкль, – сказал я.

Язык ощущался во рту, как слизняк, обосновавшийся у меня в глотке. И она меня послушалась, девочка. Она всегда меня слушалась, даже не знаю, почему. Ее рука медленно опустилась на грязное платьице, где стала судорожно мять и крутить складки.

– Назад, Карли.

Снова – мой голос. И собака подчинилась, и я подумал, что Сьюзи дала мне больше, чем я решил поначалу. Она дала мне власть над собакой, и все это – в тайне. Карли мягко отошла назад, но ее глаза были по-прежнему напряженными и полными недвусмысленного желания причинить вред.

– Хорошо. Все довольны и счастливы, – выдохнула Мердок, все еще держа пистолет на прямой наводке в мозг Битла.

– Этого тоже в наручники, – добавила она, кивнув головой в мою сторону. Напарник направился к моему креслу, волоча за собой Мэнди. В свободной руке он держал новую пару браслетов.

– У меня руки кончаются, Мердок, – сказал он.

– Просто сделай, что сказано, мать твою! – был ее ответ. – К креслу прикуй!

Коп сделал движение ко мне, неловко обращаясь с ключом и с наручниками. Этот чувак был законченным неудачником, теперь я это понял, но в нем все еще оставалось несколько секунд превосходства. Он помахал браслетами у меня перед глазами.

– Не рыпайся, молодой человек, – рявкнул он мне.

Я не мог двигать телом, но я мог двигать ртом, что уже было доказано.

– Слушай, толстый, ебись ты конем, – сказал я. Я даже не подозревал, что знаю такие слова.

– Все кончено, здоровяк, – сказала Мердок спящей фигуре Битла. Он слабо пошевелился, карабкаясь наверх из своей глубокой ямы.

– Я знаю, – сказал он, и его голос был полон густого сока из игры. – Я знаю, когда мне крышка.

На тебя не похоже, Битл. Где огонь?

Толстый напарник схватил меня за запястье свободной рукой и пытался играючи приковать меня к креслу. Я сопротивлялся ему, но Вирт-гистерезис все еще тяжело сидел у меня в мозгу, и я был как медленный сон в ожидании рассвета. Наручники щелкнули и слегка куснули мне кожу, проделав дыры во внутреннем страхе. Коп ронял капли пота мне на штаны.

– Давай, – говорил он. – Давай!

Обращаясь скорее к наручникам, чем ко мне, я так думаю.

– По-моему, я тебе уже сказал. Ебись ты конем, проворный ты наш.

Он посмотрел на меня так, словно я был плохим сном, от которого он не может проснуться. Ох, хорошо, я доволен.

– Давай-ка вставай, ты, чувак, как там тебя, Битл, – сказала Мердок. – Только медленно.

– Я прихожу в себя, как медленный поезд, – проговорил Битл, поворачиваясь на диване. – Ты выиграла, Мердок. Игра закончена.

В своих усилиях приковать меня к креслу толстый коп совершенно забыл о Мэнди. Хотя теневой коп не забыл: ПО-МОЕМУ МНЕНИЮ, СЭР, ОНА СОБИРАЕТСЯ...

Поздно метаться.

Мэнди вся извернулась за спиной у копа и свободной рукой обвила его шею. Она дернула его назад, и он закричал. Я чувствовал, что мое сознание резко набирает высоту до нормальной фокусировки, по мере того как улетучивались остатки Вирта, и мои руки двигались быстро – быстрее, чем змеи, – пока не достали до его свободной руки, которой он пытался отпихнуть руку Мэнди. Мои пальцы сжались вокруг его костяшек.

– Я сказал, уберись, паскуда.

Мердок видела, что дело принимает неприятный оборот, и чуть отвела пистолет от Битла, пытаясь найти новую цель. Битл перекатился, потом привстал на краю дивана. Его рука была уже внутри куртки.

МЕРДОК! Я ЧТО-ТО ЗАСЕК!

Но Мердок уже все поняла. Она повернулась обратно к Битлу, но слишком поздно. Битл вытащил свою руку – уже в открытую, – крепко сжимая пистолет. Пистолет Битла. Наконец-то в деле.

– Вот таково положение вещей, Мердок, – сказал он.

– Шака! – призыв Мердок привел в действие теневую змею. Ее лучи били из всех углов, пока они не поймали в желтом фокусе пистолет Битла.

ЛУЧЕВОЙ ПИСТОЛЕТ. 0.38. ПОЛНОСТЬЮ ЗАРЯЖЕННЫЙ. ШЕСТЬ ПУЛЬ.

Напарник-коп боролся со мной и Мэнди, но мы держали его крепко.

– Вау! – закричала Мэнди. – Вот это тусня!

– Хватит меня дурачить, – сказала Мердок Битлу.

– Фас, Карли! – закричал я. – Убей!

Молодая собака бросилась вперед.

Пистолет Мердок с ревом дал вспышку, но собака успела первой, сбив ее с ног. Полицейская была на полу, Карли – на ней, вцепившись ей в физиономию. Пуля врезалась в стену, сбив лепестки с часов, а Шака, охваченный паникой, испускал всюду лучи. Твинкль подбежала ко мне и толстому напарнику, ее крошечные пальчики сжались в кулачки. Пистолет в руке Битла взмыл в воздух, в его глазах был взгляд чистого Джэма.

Плотский коп сделал сильный толчок своим выпуклым брюхом, свалив меня обратно в кресло. Потом он рванулся к Битлу, таща за собой Мэнди, прикованную к его руке. Она била его в спину и орала на него, обзывая всеми мыслимыми и немыслимыми ругательствами, но он в любом случае добрался до того места, где лежал пистолет Мердок.

Иногда мы заходим слишком далеко, напарник.

Битл его застрелил.

Битл его застрелил! И все эти мили и дни спустя, я все еще слышу этот выстрел пламени.

Мердок визжала под собакой Карли, отталкивая ее челюсти кулаками боли. Собака рвала ее пальцы. И кровь плотского копа заляпала все стены и пол. Великолепное месиво, как сад багряных ран, и это зрелище очень меня порадовало. В такие моменты я как будто куда-то плыву, уносясь по течению.

– Шака! – выла Мердок, ее лицо все в крови от собачьих клыков. – Шака! Вызывай подмогу! Вызывай!

Лепестки все опали. Кружась, они осыпались вниз волнами из лопнувшего циферблата часов, и Шака вызывал участок, испуская лучи сквозь лепестки. Помимо прочего, теперь лучи были горячие! Лепестки вспыхивали и горели, в то время как змееголовый метался по маленькой комнатке, намереваясь устроить тотальный поджог. Линия огня направилась в сторону Битла вдоль спинки дивана. И Битл застрелил змею. Конечно, Тень застрелить невозможно. Но Битл проделал дыру в воздушной коробке теневого копа. Теперь Шака был раненый призрак. Просто привидение, тонкое привидение, борющееся за жизнь. Его лучи стали темными. Его лицо было безмолвным криком, и в теле дыма открывались все новые дыры. Он померк до черного марева, глубокой пустоты, которая есть Смерть Тени.