Шарлин с трудом разлепила веки, но ничего не смогла разглядеть.

Надо же, еще ночь! — удивилась она. Но где же фонари? Почему не видно этой ужасной вывески «Наш отель приветствует вас»? Сейчас встану и включу свет.

Шарлин попробовала сесть, но почему-то ей это не удалось. Тяжелым кулем она свалилась.

Что с моей кроватью? — недоумевала Шарлин. Раньше она была слишком мягкой, а теперь стала слишком жесткой. Что вообще вокруг меня происходит? Почему нет света? Может быть, авария? Но хоть что-то я увидеть должна! У автомобилей есть фары, а отель возле дороги, светит луна и звезды! Боже, как же здесь душно!

Шарлин чувствовала, как ее охватывает паника. Она зажмурилась и провела в полной темноте несколько секунд. Шарлин в детстве увлекалась приключенческими книгами и отлично знала, как можно быстро вернуть способность видеть в темноте.

Она вновь открыла глаза. Но вокруг ничего не изменилось. Шарлин по-прежнему почти ничего не видела. Только смутные контуры каких-то предметов и совсем непроглядную тьму в углах.

Что здесь происходит? — вновь задалась вопросом Шарлин. Я ведь не сошла с ума? И потом, из-за мигрени может измениться зрение, но ведь я чувствую, что лежу не на кровати, а на каких-то досках! Куда делся мой матрац? Чувство такое, будто кто-то бросил меня на пол!

Шарлин вздрогнула. Она чуть передвинулась, чтобы прикоснуться рукой к тому, на чем лежит, и почувствовала голые необструганные доски.

Боже! Где я, черт возьми?! Нужно сейчас же встать и все выяснить!

Шарлин вновь предприняла героическую попытку принять вертикальное положение. Она уже привыкла к боли в своей несчастной голове и не обращала на нее внимания. Но встать так и не смогла. Шарлин вновь упала кулем на сырые, отвратительно липкие доски.

Я не могу встать! Шарлин чувствовала, что начинает паниковать. Неужели я парализована?!

Из-за испуга она дернулась и почувствовала, как что-то врезалось ей в кисти.

Я связана! — поняла Шарлин.

Она принялась беспорядочно дергаться, но веревки только глубже врезались в ее запястья, препятствуя притоку крови. Шарлин уже почти не чувствовала ни рук, ни ног, когда ужас наконец оставил ее.

Нужно не сходить с ума, а подумать! — сказала себе Шарлин. Я вовсе не парализована, это уже несомненный плюс. То, что я связана неизвестно кем, это минус.

Шарлин даже смогла усмехнуться. Резкие движения, по всей вероятности, разогнали кровь, ускорился обмен веществ, и голова почти перестала болеть.

Что мы имеем? Связанная топ-модель, грязный подвал, а это подвал, здесь нет воздуха и очень сыро, и боль в голове. Ну, голова-то почти прошла. Осталось выяснить, что же такого сделала модель, то есть я, что ее, то есть меня, засунули в это малоприятное и совершенно не подходящее для нее место? Может быть, она влезла не в свое дело и трепала своим болтливым языком там, где этого не требуется?

Шарлин тяжело вздохнула.

Итак, последнее, что я помню, объятие Кэтлин и легкий укол. Здесь все понятно, она что-то мне ввела, чтобы привезти сюда. Кажется, я сказала слишком много, и Кэтлин поняла, что я знаю, кто украл колье. Ну, основные вопросы выяснены. Осталась одна незначительная проблема: как мне отсюда выбираться?

Шарлин еще раз осмотрела подвал. Кажется, ее глаза начали привыкать, к более чем скудному освещению, и Шарлин смогла различить некоторые предметы. На противоположной стене тускло светилось окошко, слишком маленькое, чтобы даже худенькая и стройная Шарлин смогла в него пролезть. Лежала она действительно не на полу, а на чем-то вроде лежанки, сколоченной из грубых досок. Вокруг валялись самые разнообразные предметы: какие-то ящики, поломанные игрушки, пластинки, остов радиоприемника — судя по всему, подвал использовали как склад для всякого хлама.

Больше всего Шарлин заинтересовала дверь. Но она была плотно прикрыта и, скорее всего, на замке. Вряд ли Кэтлин понадеялась на действие лекарства и прочные веревки и не приняла дополнительные меры.

Эта девица очень хитра и умна! — грустно подумала Шарлин. Можно даже не надеяться, что дверь открыта. Кэтлин обвела всех нас вокруг пальца. Да еще как мастерски! Сначала она отравила чем-то моего стилиста, потом устроилась на его место, прикидываясь милой и недалекой девушкой, которая уже ничего не ждет от жизни и ни на что не надеется. То-то я удивлялась, почему она никогда сама не красится! А ведь могла бы сделать себе вполне приличное лицо. Потом она ловко исчезает, когда мы все веселимся в клубе. Использует комплексы Россанта, который, после смерти жены ненавидит всех красивых женщин. А тут еще и недалекая модель, которая не умеет держать язык за зубами. Моя глупая шутка только помогла ей. Но Кэтлин не чувствует себя до конца защищенной. Тогда она начинает крутить роман с Ван Моппесом. Теперь Кэтлин в курсе всех событий и сразу же узнает, если полиция выйдет на ее след.

Голова вновь разболелась, и Шарлин поморщилась.

Сразу же видно, что думать мне вредно! Какого черта я полезла в это грязное дело? Сейчас бы спокойно флиртовала с Реем, работала бы и всерьез думала, а не бросить ли мне все это. Не зря мне тетя все время повторяла: гордыня — величайший грех. Ну, зачем я решила утереть нос Рею? Все было бы хорошо, если бы не моя привычка влезать в самые разнообразные неприятности! И ведь когда-нибудь это должно было случиться: одна большая неприятность вместо многих мелких. Интересно, как все это закончится? Может быть, Рей скоро меня найдет? А вдруг меня здесь просто бросили? Нет никаких звуков, дом, скорее всего, необитаем, значит, меня могут вообще никогда не найти!

Из-за этой мысли вновь подкатила с таким трудом преодоленная паника. Шарлин почувствовала, как покрывается липким потом.

Может быть, я никогда отсюда не выйду! — с ужасом подумала она. Почему я не рассказала все Рею? Он детектив, вот пусть бы и ловил преступников. Он бы, конечно, накричал на меня за то, что я впуталась в эту историю. Но это лучше, чем оказаться в этом ужасном подвале! А Рей в последние несколько дней явно стал ко мне лучше относиться. Он ведь сам пригласил меня на танец. Он так смотрел на меня! В его глазах было что-то такое... В это просто нельзя поверить!

Рейнхарт Россант ни за что бы в меня не влюбился. Он давно отказал себе в праве любить. Как и я. Мы оба решили провести жизнь в одиночестве. Нам не нужны бессонные ночи, терзания из-за несправедливого укора, подозрения, ревность. Но если бы вдруг Рей сказал, что он хочет быть со мной, разве бы я не пошла за ним куда угодно? Конечно, пошла бы! Да побежала бы, истово веря, что вот это навсегда. Я бы бросила ради него свою работу. Денег мне и так хватит, славы тоже более чем достаточно. У меня есть еще много недоделанных дел и пора бы ими заняться. Мы с Реем купили бы домик где-нибудь в английской глубинке и тихо жили бы там, занимаясь тем, что мы любим больше всего. А вечерами читали бы книги или просто смотрели на огонь в камине...

Шарлин почувствовала, как по ее щеке катятся слезинки. Она подняла руку, чтобы вытереть ее, но тут же веревки впились в нежную кожу.