Яркий свет на секунду вспыхнул перед глазами.

Время приняло свое обычное течение. Ноги Шарлин подкосились, и она упала на холодный земляной пол.

— Шарлин! Шарлин! Что с тобой? — услышала она голос Рея.

— Кажется, тетя не права: я все же попала в рай, — прошептала Шарлин.

Ее тело пронзила дикая боль. Она больше ничего не видела и не чувствовала. Сознание милосердно покинуло ее.

9

Шарлин чувствовала, что лежит на чем-то мягком. Вокруг было тепло и сухо. Она с удовольствием вытянулась в струнку, наслаждаясь игрой тренированных мышц.

Надо же, какой ужасный кошмар мне приснился! — удивленно подумала Шарлин. Как же мне здорово! Даже не хочется просыпаться. Что это так противно пищит? У меня давно будильником работает мисс Стемптон, а она издает не такие звуки, хотя ее крик: «Сколько можно спать!» — тоже не песня соловья! Сейчас завернусь в одеяло и посплю еще немного.

Шарлин начала устраиваться удобнее, но противный звук, повторяющийся с равными промежутками, не прекращался.

Раз уж так получилось, нужно вставать, грустно подумала она. В конце концов, я же не могу опоздать на съемки! Еще минутка, и сразу же встаю.

— Как она себя чувствует сегодня? — услышала она тихий почтительный голос Рея.

Вот так новость! — подумала возмущенная Шарлин. Что это мистер Россант делает в моей комнате? И вообще, о чьем это самочувствии он спрашивает?

— Как говорим мы, врачи, Шарлин стабильно тяжелая, — ответил на вопрос Рея тонкий нежный, словно колокольчик, голосок.

Шарлин сразу же определила, что он принадлежит молодой девушке.

Да, я уже не могу так звенеть! — с грустью подумала она. Пора уж и бросать эту чертову работу! Сколько можно прыгать перед камерой? Всему когда-нибудь приходит конец. Стоп. Почему эта девица говорит, что я стабильно тяжелая? И при чем тут врачи? Я ничем, кроме ветрянки, не болела с самого детства! Тетя, помню, всегда говорила, что, если бы я не открывала свой рот так часто, была бы просто идеальным ребенком.

— Но ведь она придет в себя? — встревожено спросил Рей.

— Скорее всего, да. Но та доза наркотиков, которой ее накачали, могла оказать сильное воздействие на головной мозг. Да еще и потрясение. Я не удивлюсь, если у Шарлин разовьется частичная амнезия. Память может вытеснить последние неприятные события. Но сейчас вроде бы все в порядке: сердце бьется ровно, все органы хорошо работают, мозг постоянно подает импульсы. Она видит сны, и сны эти приятные. Так что у нее есть все шансы стать вновь здоровой и продолжить карьеру.

— А ее рана? — продолжал прокурорским тоном допрашивать Рей. — Я не раз видел пулевые ранения. Шарлин была вся в крови.

— Большая часть крови не Шарлин. Она действительно была ранена, но ранение довольно легкое. Пуля насквозь пронзила плечо, не задев ни костей, ни сухожилий. Конечно, руку нужно будет разрабатывать, но мы можем сказать, что этот вариант развития событий один из наилучших. Шрам будет совсем незаметным, словно белая звездочка. Если только психика Шарлин справится с потрясением, все будет в полном порядке.

— А наркотики?

— Даже закоренелый наркоман, если он действительно принял решение завязать, может стать почти нормальным человеком. А Шарлин получила большую дозу, но единовременно. С ней все будет в порядке, мистер Россант. Можете не беспокоиться. Кстати, было бы неплохо, если бы вы поговорили с Шарлин. Может быть, ваш голос поможет ей выйти из комы.

— Возможно, если я скажу ей, что она просто пустоголовая дурочка, у которой нет ничего, кроме симпатичной мордашки. — Рей хмыкнул. — После этого заявления Шарлин подскочит как ошпаренная и бросится на меня с кулаками.

— Ну, если все так и получится, это будет просто замечательно! Как только Шарлин начнет проявлять норов, это будет значить только одно: ее можно выписывать. Вы еще побудете с ней?

— Да, если вы разрешите.

— Хорошо. Не забудьте чуть-чуть побеседовать с Шарлин. Мне почему-то кажется, что вам не обязательно говорить гадости, чтобы она вышла из комы. Только прошу вас, мистер Россант, не волнуйте ее!

Шарлин услышала удаляющиеся шаги и стук закрывающейся двери.

Интересное кино! — обиженно подумала она. Кажется, у меня действительно частичная амнезия. Я ведь помню, что меня зовут Шарлин, я модель, очень известная модель. Год рождения никому знать не обязательно, как и место рождения. Я ведь скрываю эту информацию. Теперь о последних событиях. Из всего, что я тут услышала, получается, что я была ранена и накачана под завязку наркотиками, сейчас нахожусь в больнице. Тогда понятно, что это за звук, — работает аппаратура. Идем дальше. Рей был то ли свидетелем, то ли участником этих событий. Кто же на меня напал и почему? Зря врач так волнуется, мне уже полученных сведений достаточно, чтобы сейчас же восстать из полумертвых и потребовать от Рея объяснений. Он может и не говорить о моей глупости. Хотя, по-моему, это его излюбленная тема.

Шарлин слышала, как Рей подошел к ее кровати и опустился на стульчик, который, как она знала, стоит возле кровати.

Отлично! — подумала рассерженная Шарлин. Сейчас самое время открыть глаза и поинтересоваться, что это он тут делает и почему в меня стреляли.

— Я как-то не привык разговаривать с человеком, который меня не слышит! Точнее, ты слышишь, но ничего не воспринимаешь. Так что ты не пугайся, если я буду говорить нескладно, и не смейся, когда придешь в себя и вдруг вспомнишь этот разговор, — начал, запинаясь, Рей.

Нет! Сейчас я ничего говорить не буду! — сразу же решила Шарлин. Пусть сначала мистер Россант выскажется. Ужасно интересно его послушать.

— Знаешь, когда я тебя в первый раз увидел, то подумал, что большей беды быть не может в моей жизни. Ты казалась мне просто неземным существом. Я чувствовал, что ты занимаешь в моих мыслях непозволительно много места. И тогда решил оградиться от тебя злой иронией. Я надел маску женоненавистника. Я на полном серьезе уверял себя и окружающих, что красивая женщина не может быть умной и проницательной, надеясь доказать себе, что ты не совершенство.

Это я-то не совершенство?! — сердито подумала Шарлин. Вот как встану и тресну тебя по глупой башке, сразу же поймешь, кто здесь совершенство, а кто противный невоспитанный полицейский!

Но она удержалась от покушения на голову великого детектива, решив, что потом Рей получит сполна за все.

— И все равно ты не шла из моей головы. Ты занимала все мои мысли, и я никак не мог сосредоточиться на деле. А потом ты пришла и в мои сны! Утром я просто сгорал от стыда, вспоминая их. А потом была эта ночь. Наверное, самая прекрасная в моей жизни, ведь рядом была ты. Жаль, что я так ничего и не вспомнил.

Да. Кажется, я погорячилась со своей глупой шуткой, подумала Шарлин. Нужно было давно все рассказать Россанту. Вот уж не думала, что он такой доверчивый. Или мы всегда охотно верим тому, что хотели бы слышать?