Может быть, стоило прямо сейчас принять свой истинный облик, вырваться на свободу, сломав дурацкую клетку, и ко всем бесам Поднебесной разорвать в клочья этого вонючего китайца и эту английскую дуру? Это было бы справедливо.

Впрочем, господин У Мован вряд ли похвалит её за это… Интересно, с кем он сейчас? С овцой, коровой, козой или с кобылицей? Но конечно же это не её собачье дело!

Рыжая чихуахуа села на тощий зад и жалобно завыла. Наиболее впечатлительные пассажиры рейса Пекин – Москва схватились за сердце, ибо они услышали «знак»…

Вечер был длинным. Легкомысленная блондинка, не восприняв всерьёз его угрозы, долго рассказывала царю обезьян про своё детство, учёбу, мальчиков, подружек, делилась впечатлениями от прочитанных когда-то книг и просмотренных фильмов. Сунь Укун больше молчал и слушал. Ну а, собственно, о чём таком он мог бы ей рассказать?

О своём пятисотлетнем заточении под горой Пяти Стихий? Или о том, что совершенно потерял счёт времени, тысячелетия сидя в той дешёвой глянцевой копилке, куда его запрятал тупоголовый демон-бык? Вряд ли она это поймёт. А если поймёт, то будет плохо спать.

Или рассказать ей о своих магических способностях, о приключениях во дворце Нефритового императора, об астролябии судьбы, могучих стражах Северных и Восточных врат, о своём обучении у бессмертного мудреца Сюйпути, о своём последующем позорном изгнании, которое на самом деле было великой честью и наивысшей оценкой его усилий?

Так она опять же не поверит. Посчитает это очередными бредовыми сказками странного узкоглазого китайца. Он ведь до сих пор так и не понял: верит ли она в то, что он прекрасный царь обезьян, или попросту смеётся над ним? Кто знает…

– Давай ложиться, – зевнув, решила девушка. – Завтра рано вставать. И не смотри, что у нас двуспальная кровать, не вздумай облизываться на меня! Я не такая!

– О чём ты говоришь, странная женщина? – приподняв бровь, уточнил китаец.

– Вот только не изображай удивление! Ничего не будет, имей в виду. Спим на разных краях кровати. Не бойся, волчок не придёт, за бочок не укусит.

– Какой волчок?!

– Серенький! – Она улеглась, повернувшись к нему спиной и завернувшись в одеяло, как в кокон. – Не вздумай прижиматься ко мне!

Он и не думал. Китаец сполз с подушки, накрыв ею голову, и с носом зарылся в одеяло. Со стороны стены люто дуло. Где-то в глубинах вентиляции курлыкали голуби, спрятавшись от холода и ветра. Сунь Укун честно пытался заснуть, но не мог.

Он старался думать об отвлечённом, но замёрзшие мысли путались. Хорошо хоть ногам было тепло. В своё время учитель говорил ему, что важнее всего сохранить тёплыми ноги, а голова может и потерпеть холод. Лысый дурень, много он понимает…

Ольга пришла сама. Просто прикатилась по кровати прямо в своём одеяле, молча прижавшись к нему.

– Ты не хотела, чтобы наши тела были так близко, – на всякий случай осторожно напомнил царь обезьян. Ну мало ли…

– Пофиг, – глухо ответила девушка в одеяло, пряча нос на груди китайского товарища. – Тут слишком холодно. Давай греть друг друга.

Она забралась к нему под одеяло, положив своё одеяло сверху, и обняла его.

– Только без глупостей! – грозно предупредила бдительная девушка и тут же заснула.

Сунь Укун усмехнулся и, обняв её за талию, проверил, не сползло ли одеяло с её спины? Вдвоём им стало значительно теплее. Через некоторое время царь обезьян с удивлением отметил для себя, что ему нравится лежать с ней вот так в обнимку, слушать её сонное дыхание и вдыхать запах её светлых волос. Это было неожиданно и странно, но всё равно приятно. Кажется, эта снежная страна не столь уж и плоха, покуда в ней есть такие девушки…

Утро началось с будильника. Царь обезьян недовольно оскалился сквозь сон и предпочёл бы спать дальше прямо под эту надоедливую мелодию, но Ольга завозилась, упрямо пытаясь выбраться из одеял.

– Не щекоти мне нос… – потребовал китаец.

– Чв… чво?! – не поняла она, замерев на месте.

– Ты щекочешь мой нос! Прямо сейчас, вместо того чтобы уйти и избавить меня от мучений, ты застыла, как каменное изваяние, и щекочешь своими жёлтыми волосами мой чувствительный нос! А я хочу спать!

– Некогда спать, – откровенно зевнула голубоглазая блондинка. – Пора вставать. Через час я должна быть на шугаринге, а надо ещё позавтракать.

Она встала, потянулась и, выключив будильник, скрылась в ванной. Царь обезьян блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Спать, спать, спать…

– Даже не думай! – Сердитая девушка, уперев руки в бока, нависла над ним. Когда только она успела вернуться?! – Ты что, издеваешься?! Мы же опоздаем! Подъём!

Ольга подошла к окну и широким жестом распахнула занавески в обе стороны.

– Ух ты-ы… – с невольным восхищением протянула она. – Красота-то какая-а…

Любопытный китаец, встав с кровати прямо в одеяле, выглянул в окошко.

Весь город по маковку был занесён снегом. Если вчера Сунь Укуну казалось, что снега очень много, то сегодня его было ещё больше! К тому же он ещё и продолжал падать с низкого светло-серого неба, которое всё целиком представляло собой бескрайнюю снеговую тучу. Падающие снежинки были огромными и красивыми. Настолько крупными, что острый глаз царя обезьян мог без труда различить их ажурный, строго очерченный узор.

– Я никуда не пойду, – твёрдо решил он и сел на кровать.

– Не смешно, – мрачно возразила Ольга. – Я же записана на время. Опаздывать нельзя. Я пошла тебе навстречу и специально поселилась здесь, чтобы ты поспал лишний час. Если бы мы ехали из дома, нам пришлось бы вставать намного раньше.

– Но ведь солнышка нет! – капризно заныл китаец.

– А его и не будет! Оно за тучками! Я давно не ведусь на такие разводы, даже не пытайся. Уже рассвело, значит, где-то там, в небе, есть солнце. Так что быстрей беги в душ, одевайся и пойдём завтракать. У нас завтрак включен в стоимость номера, поэтому пропускать не вариант. Ну, шевелись уже!

…Через несколько минут они бегом спустились по тёмной лестнице на первый этаж. От входной двери повеяло холодом. Заспанная девушка на рецепции указала, как пройти на завтрак, и парочка пошла по длинному, слабо освещённому коридору. Они прошли мимо бассейна и дверей в сауну, откуда доносился характерный банный запах.

В следующем помещении находился большой стол, за который их и усадили друг напротив друга. Улыбчивая пожилая сотрудница отеля принесла две порции глазуньи из двух яиц, два треугольничка сыра «Хохланд», две обжаренные сосиски, белый хлеб и чайник. На отдельном подносе стояли две маленькие чашечки и лежали четыре пакетика чая – два чёрных и два зелёных.

– Бон аппети[1], – широко улыбнувшись, сказала Ольга, тут же цепляя вилкой яичницу.