В песне она спрашивала на чистом русском языке, очевидно, у своего возлюбленного о том, известно ли ему, как ночью она шла вдоль дороги босиком, из-за чего стёрла ноги до кровавых мозолей. Она напомнила своему избраннику, что подарила ему своё сердце, и просила отнестись к нему бережно. Почему-то китайца сбили с мысли слова в припеве «не сломай его». Ибо как можно сломать пульс?

Конечно, царь обезьян по сути своей был демоном и никогда не скрывал этого, однако он не был лишён сердца. Ему стало жаль юную артистку, и он уже почти готов был пустить скупую слезу, как дверь в «Помидор» отворилась, и в помещение вошла Ольга.

– Чего это тут такое старьё крутят? – буркнула она, покосившись на телевизор, сняла куртку и, сев за столик, сказала китайцу: – Ты меня, наверное, убьёшь.

– Ты необычайно проницательна, Аолия… – честно ответил он, насторожившись.

– Ну да. Я так и подумала. Потому что после всего, что было… – Она нервно пожевала нижнюю губу. – Не хочу тебя расстраивать, но…

– И не расстраивай, женщина! Лучше порадуй меня чем-нибудь, что тебе стоит?

– Я, конечно, не уверена, что это тебя порадует, но завтра нам опять идти на шугаринг. Потому что сегодня ничего не получилось. Мастер немножечко-о ошибся…

Китаец открыл рот. И закрыл. И круглые глаза тоже закрыл. И замер в таком анабиозном состоянии, категорически отказываясь подавать признаки жизни.

– Во-о-от… – деликатно пытаясь разрядить обстановку и вернуть его в реальность, сказала Ольга, но он никак не отреагировал. – Снега навалило-о…

Она помолчала немного. Китаец не отзывался. Нет, ну в конце концов, это же не её косяк! Кто мог знать-то?!

– А тут тепло… Приятное местечко, да? – Девушка предприняла ещё одну попытку наладить контакт, но Сунь Укун молчал. – Ну ладно, ты пока посиди тут, а я пойду что-нибудь вкусненькое куплю.

Она вернулась с салатиком и кофе. Царь обезьян почувствовал запах волос, который вдыхал ночью, тонкий аромат кожи, смешавшийся с ярким и навязчивым запахом кофейных зёрен, и что-то неведомое доселе дрогнуло в его душе…

– Я не виновата, – сразу предупредила Ольга. – Просто понимаешь, с микроволновкой пошло что-то не так, паста пережглась и не сработала. Это конкретная проблема мастера. Поэтому она записала меня на завтра. И нам с тобой даже не придётся рано вставать, я выбрала самое удобное время.

Царь обезьян вдруг открыл глаза.

– Аолия, – необычайно спокойно сказал он, – сегодня я трижды хотел убить тебя. Вчера – единожды. Всего за неполные сутки я хотел (и мог!) убить тебя четыре раза.

– И? Это проблема? – деловито уточнила блондинка, ковыряясь вилкой в салате.

– О да! Ты меня бесишь. Рано или поздно я обязательно сделаю то, о чём мечтает вся чёрная сторона моей сущности. Теперь у меня есть только один выход, который поможет мне и тебе избежать этого.

– Уйти из моей квартиры в закат и забыть о том, что мы знакомы? – с надеждой подняла взгляд девушка.

– Нет. Ведь это не помешает мне лишить тебя жизни, а лишь подтолкнёт к незамедлительному убийству. Аолия, северная женщина с кудрями цвета золотистой пшеницы и глазами, подобными ясному небу после шумного ливня, приютившая прекрасного царя обезьян и избавляющаяся от волос… ТАМ… Ох, чтобы спасти твою жизнь и свою карму, я должен взять свою судьбу в свои руки и сделать тебя своей же ученицей. Отныне я твой учитель! Повтори.

– Пока смерть не разлучит нас? – скептически спросила девушка.

– Нет. Сойти с этого пути ты сможешь, только если превзойдёшь царя обезьян (что невозможно) или если я сам прогоню тебя. А вот это, кстати, запросто! Но! Если же ты вдруг умрёшь, то в другом своём воплощении ты не найдёшь покоя, пока не отыщешь меня и не завершишь обучение. Повтори!

– Отныне ты мой учитель! Типа так?

– Да, ученица…

Англичанка подняла клетку-переноску, чтобы показать сонную чихуахуа суровому российскому пограничнику, сверяющему морду собачки с фотографией в паспорте животного.

Молодой кареглазый парень с распространенным русским именем и фамилией Каха Капанадзе, не снимая самое серьезное выражение с лица, поставил в паспорт штамп и, вернув его англичанке, кивком головы разрешил пройти. И вот именно тут что-то пошло не так.

Должно быть, у Тяньгоу просто сдали нервы (а у кого бы они не сдали?! Десять часов нюхать вонючие носки!), потому что она тут же приняла свой привычный облик, прямо в переноске, проломив ногами заднюю стенку и смешно высовывая из клетки голову и одну руку.

– Ой… – только и успела сказать рыжеволосая девушка.

Да-да, именно девушка. Вот в Китае она была просто обычной молодой женщиной, но в странной заснеженной России всех женщин вплоть до пятидесяти лет включительно называли только «девушками». А тех, что после пятидесяти, вообще «девчонками»! Что делать, у каждой страны свои труднообъяснимые традиции…

Бдительный русский пограничник Капанадзе мгновенно нажал тревожную кнопку. Турникет застыл, к обалдевшей англичанке, уже не удерживающей в руках резко потяжелевшую покорёженную и переломанную переноску, подбежали несколько людей в форме.

Клетку открыли, хотя этого в общем-то и не требовалось, поскольку она вся уже практически развалилась по прутикам. Освободившейся Тяньгоу даже любезно подали руку (русские всегда отличаются вежливостью!), помогая выбраться и встать, после чего без тени улыбки, пресекая любые попытки диалога, её куда-то повели. Не забыв отправить следом за ней и явно пребывающую в шоке англичанку.

Любопытные пассажиры, ожидающие, когда наконец возобновится проверка паспортов, с интересом наблюдали за происходящим. Секретарь У Мована быстро обернулась. Из толпы на неё смотрел китаец в вонючих носках и удивлённо моргал. Видимо, ему до сих пор было что-то не совсем понятно. Дебил, что с него взять…

Что же теперь делать? Уже в который раз она подводит господина Мована. Он будет очень недоволен. Конечно, Тяньгоу могла бы оказать сопротивление. Но здесь, в аэропорту, слишком много полиции. Она не сможет, просто не успеет убить их всех.

И самое главное, зачем? Ну, допустим, убьёт. Это не так сложно, ведь она демон, но тем не менее это никак не исправит ситуации. Тем более что эти русские не так просты, как законопослушные китайцы, и запросто могут взяться за оружие, они же безбашенные…

Тут рыжая девушка увидела, что справа, со стороны эскалатора, к ним быстро приближаются ещё двое мужчин в форме пограничников, но с рвущими поводок овчарками.

Ну конечно! Собаченьки-и-и…

Первая же суровая бдительная овчарка была довольно пожилой. Её нос уже начал седеть. На боках и на шее тоже появились пятна проседи. Она настороженно обнюхала Тяньгоу. Внимательно посмотрела ей в глаза и, на всякий случай обнюхав еще раз, вдруг начала грозно рычать. Двое мужчин в форме что-то кому-то сообщили по рации, после чего крайне вежливо взяли девушку под руки и повели дальше.