Если сможете, передайте моему сыну Кевину и мужу Луису, что я их очень сильно люблю".

И дата. Они все умерли очень давно.

На глаза навернулись слезы, тяжело дыша наклонилась к телу и приподняла, откидывая на спинку, стараясь сдержать спазмы в желудке, присмотрелась к бейджику, посветив на него лучом фонарика — "Доктор Оливия Браун".

— Най.

Мадан подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи.

— Их всех отравили. Закрыли здесь и перетравили, как… как…

Посмотрела на брата и сказала то, что не ожидала сказать.

— Я знаю. Они уничтожили всех на Острове С точно так же. Заметали следы… Уничтожали и заметали следы. Мама… она говорила мне об этом. Говорила перед смертью.

Он привлек меня к себе, и я спрятала лицо у него на груди, чувствуя, как гладит меня по волосам и как по всему телу проходит дрожь наслаждения от его близости, несмотря на мучительные воспоминания и ужас всего происходящего. Как же хорошо, когда он рядом. Как я могла так долго быть без него? Как я могла думать, что смогу его убить… да я сама сотни раз сдохну, лишь бы знать, что он жив.

— Это все скоро закончится. Она оставила нам пароль. У нас будет доступ к доказательствам. Она умерла не зря. Это самое главное. Хуже всего умереть бессмысленно. Пошли. Надо пытаться выбраться наверх.

Я кивнула и, подняв голову, долго смотрела ему в глаза.

— Хуже бессмысленной смерти может быть только бессмысленная жизнь.

Усмехнулся уголком рта и погладил мои скулы большими пальцами, а я невольно закрыла глаза от этой ласки.

— Моя никогда не была такой, ведь у меня была ты.

— Вот вы где.

Мы резко обернулись, и я пристально посмотрела на Лису, глаза которой сузились до двух щелочек, когда она увидела, как мы обнимаемся.

— Рик сказал, что можно обойтись без взрывчатки. Он зовет тебя, командир.

* * *

Когда мы попали наверх, я тут же почувствовала, как стало холодно. Здесь уже сто процентов работали кондиционеры. Мы прошли по просторному коридору, освещенному ослепительно-ярким светом, как в операционной, прижимаясь к друг другу и оглядываясь по сторонам. Но здесь все еще работала герметизация.

Подошли к стеклянной двери без ручки, а за ней видели еще одну железную. Сбоку на двери плазменная дощечка, при касании к которой требуется ввести пароль или приложить палец.

— А вот здесь придется поработать, — пробормотал Рик, ощупывая стекло. — взрывчатка не возьмет.

— И что теперь?

— Не знаю, бл**ь. Я не думал, что все так сложно.

— Как нам вскрыть эту гребаную дверь?

— Например, вот так, — тихо сказала я и ввела на дисплее "мы будем жить".

Дисплей сменил цвет и по черному экрану пошли абстрактные узоры. Стеклянная панель щелкнула и поехала в сторону, едва Мадан переступил порог, стекло за ним тут же закрылось, и железная дверь поднялась вверх, и я впечаталась в стекло всем телом в приступе паники.

— Мааад.

— Что за херня? — взревел Рик, ощупывая дверь со всех сторон.

Повернулась к дисплею и снова ввела пароль дрожащими пальцами. Стекло снова поднялось, и все с облегчением выдохнули. Система пропускала в помещение лаборатории по одному.

Когда мы все вошли в белоснежную огромную комнату с окнами во все стены, закрытыми тонкими полосками жалюзи, я наконец-то выдохнула с облегчением.

— Я займусь камерами, — сказала Лиса и уселась возле пульта управления с множеством экранов, — здесь работы на пару часов. Их до хрена. Лаборатория так же была и пунктом наблюдения за всем зданием изнутри и снаружи.

— Чем быстрее ты ее отключишь, тем больше шансов, что нас здесь не заметят.

Мы втроем склонились над стационарным компьютером за большим стеклянным столом.

— Ну давай, Рик. Ломай эту чертовую систему. Отсчет времени пошел. У нас двадцать минут, чтобы выйти отсюда незамеченными.

— Да как два пальца. Ну давай, девочка, открывайся папочке.

Словно в ответ на его слова в помещении раздался женский голос.

— Добрый день всему медицинскому персоналу лаборатории "Орион". Сегодня на улице плюс тридцать градусов по Цельсию.

Мы переглянулись, а Рик засмеялся.

— Я же сказал, что это девочка. Ну давай, милая, я возьму тебя очееень нежно. Дай мне войти в тебя.

— Ужасно эротично, Рик. Она возбудилась. — склабился Мадан и хлопнул Рика по плечу, — так парни, пошли осмотримся. Что-то здесь слишком много места и около десяти дверей. Я бы хотел знать, что за ними скрывается. Что там у тебя, Лиса?

— Три камеры уже отключила.

Опять раздался бархатистый и нежный женский голос:

— Вы пытаетесь ввести неверный пароль. После трех попыток я заблокирую систему, и вам придется ждать час.

— Значит, к дьяволу нежность, я тебя просто поимею.

Рик засунул флешку в разъем и набрал несколько кодов на клавиатуре.

— Несанкционированное проникновение в систему, через десять секунд я включу блокировку любых действий, снять ее сможет лишь главный администратор.

— Сука.

Выдернул флэшку.

— Вот жеж сука.

— Дай я попробую.

Подтащила стул и села рядом с Риком. Снова ввела пароль, который был написан в тексте сообщения от доктора Браун. Экран мигнул и включилось приветствие от Корпорации.

— Твою ж мать. Только не говори мне, что это было так просто.

— Это было просто… но, если бы та несчастная женщина не оставила нам послание, мы бы сейчас не смогли сюда войти.

— Ладно. С меня причитается, — фыркнул Рик и начал быстро вводить какие-то данные.

— Прежде чем вы скачаете нужные файлы, сделаешь для меня кое-что?

— Что угодно, за что Мадан не спустит с меня три шкуры.

— Не спустит. Мне нужны архивы.

— Да, я помню. Уже вхожу.

Оглянулась назад — Мадан стоял возле Лисы, смотрел на экраны.

— Давай данные, Мара.

— Лира и Филипп Торны.

— Пару секунд сканируется информация. Хммм. Ответ отрицательный.

— Они врачи.

— Значит, пробью по базе госслужащих.

Я впилась взглядом в монитор, чувствуя, как сердце сжимается все сильнее и сильнее.

— Нет, Мара, и здесь их нет. Я попробую по секретным спискам.

Пока он смотрел и каждый раз отрицательно качал головой, у меня начало рябить перед глазами, и я впилась в спинку его стула пальцами.

— Среди, — Рик откашлялся, — среди живых их нет. Хочешь…