Она неторопливо выбрала ночную рубашку из тончайшего шелка. Рубашка оказалась почти прозрачной. Разве она сможет выйти в таком виде к Тиру?

Она размышляла, как ей себя вести.

Следует ли ей позволить Тиру заняться с ней любовью? Разрешить ли ему научить ее правилам любви? При мысли об этом она стыдливо покраснела. Поверх ночной рубашки она накинула халат, сделала глубокий вдох и взялась рукой за разделяющую занавеску. Она должна это сделать. У нее все получится. Она найдет способ расположить к себе Тира. И тогда они проговорят всю ночь, пока не устанут.

Тир лежал на подушках на кровати, которая стояла довольно далеко от брачного ложа. Его глаза были закрыты.

Хорошо. Может быть, он спит.

Тир закрыл глаза, когда Жасс прошла в шатер, но он видел достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Стоя спиной к нему, она начала причесываться. Свет падал на нее сзади, и, несмотря на то что она накинула халат на прозрачную ночную рубашку, он отчетливо видел ее обнаженное тело. Она была самой красивой женщиной, которую он знал. Жасс неторопливо расчесывала длинные влажные волосы. Она не догадывалась, что каким-то магическим образом ей удается пробуждать в нем чувства, которые он похоронил в своей душе давным-давно. Он был сильно взволнован и возбужден, и все благодаря Жасс Кареши.

Жасс Скаванга, поправил себя Тир и улыбнулся.

Он отвернулся, притворяясь спящим, когда Жасс встала и повернулась к нему лицом. Если она разумный человек, то сейчас уляжется на брачное ложе, одна, и постарается уснуть. Она должна держаться от Тира подальше. Ему было любопытно, что она станет делать. Он увлекся ею на вечеринке и хочет ее до сих пор. Когда она упала с лошади, его сердце остановилось; когда он проверял, не поранилась ли она, он едва не потерял голову. Он хотел Жасс сильнее прежнего. Теперь у него на руках карт-бланш: он имеет право соблазнить женщину, ставшую его женой.

Он облегченно вздохнул, когда она повернулась к большой кровати. Но успокоиться ему все равно не удастся, пока Жасс находится в паре метров от него.

Если действия красноречивее слов, то Жасс имеет право сделать то, что задумала. Ее не устраивает перспектива провести ночь с нелюбящим мужем. Она смотрела на широкую мускулистую спину Тира и на его черные трусы-боксеры.

Какой скромный жених! И какая бесстыжая невеста!

Сейчас она может думать только о том, как Тир занимается с ней любовью.

Ей стало интересно, умерла ли их дружба. Тир продолжал игнорировать ее, а она хотела знать, нуждался ли он когда-нибудь так сильно в прикосновении, добром слове и теплом взгляде, как сейчас нуждается в них она. Жасс понимала, почему он стал суровым и самостоятельным, но желала, чтобы он знал, что он ей небезразличен. И что ее пугает их первая брачная ночь. Если она не рискнет, то обречет себя на пустую жизнь с безразличным Тиром Скавангой. Она смотрела на большого молчаливого викинга, лежащего неподалеку от нее.

— Жасс? — пробормотал Тир, не открывая глаза. — Жасс, что ты делаешь? Какого черта!

— А как ты думаешь, что я делаю? — Она залезла к нему в кровать и натянула одеяло до подбородка. — Я замерзла и пришла к своему мужу в нашу первую брачную ночь. Меньшее, что мы можем сделать, — это согреть друг друга.

— Нет, мы не можем. — Тир отодвинулся от нее.

Он старался не смотреть на Жасс в ее соблазнительном халате, с падающими на плечи локонами, но все его старания с треском провалились. Желание заняться с ней любовью было непреодолимым. Боже правый, она лежит в его постели!

— Тебе будет удобнее в большой кровати, — хрипло сказал он, стараясь отгородиться от соблазнительного образа.

— Там мне будет удобнее, но я там не согреюсь, — ответила Жасс тоном, которого он не слышал прежде.

— Жасс, пожалуйста, будь благоразумна.

— Я не хочу быть благоразумной, — хрипло заверила она его. — Что ты так волнуешься, Тир? Ты думаешь, я воспользуюсь твоим положением? — Она покосилась на него. — Ты боишься, что я соблазню тебя и заставлю сделать то, чего ты хочешь?

— Ты говоришь ерунду. — Закрыв глаза, он постарался ее не замечать.

— Ерунда? — возмутилась Жасс. — Что мне думать? Я тебе неприятна? Ты терпеть меня не можешь?

— Ради бога, Жасс! — Он сел в кровати. — Успокойся, ладно? Не усложняй ситуацию.

— Это ты ее усложняешь, — тихо сказала она, явно не собираясь никуда уходить. — Мы женаты, Тир. Ты забыл?

— Я ничего не забыл. Теперь, пожалуйста, возвращайся в свою кровать и засыпай.

Она не сдвинулась с места.

— Может быть, я настолько неотразима, что ты боишься потерять голову, когда мы начнем?

— Жасс, перестань!

Свесив ноги с кровати, он повернулся к ней спиной и обхватил голову руками.

— Мы уже не дети. И это не игра.

— Наконец-то ты заметил! — парировала она. — Мне не до игр, Тир. Я невеста, и сейчас моя первая брачная ночь, но жених, по-видимому, хочет спать.

Спать Тиру хотелось меньше всего, но Жасс не следует об этом знать.

— Чего ты от меня хочешь, Жасс?

— Того, что любая невеста хочет от мужа в их брачную ночь, — близости, верности, доверия и интимности. И дружбы.

Он поднял голову, когда услышал, как надломился ее голос. В глазах Жасс стояли слезы, он понял, что обидел ее своей холодностью.

— Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, — страстно сказала она. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, она подняла подбородок. — Я хочу, чтобы ты научил меня всему, что ты знаешь о сексе. Я хочу, чтобы ты показал мне, как доставить тебе удовольствие.

Он был настолько ошарашен, что на минуту лишился дара речи.

— Тир, я…

— Я услышал тебя, Жасс.

— И что?

Пока Жасс ждала его ответа, он почти чувствовал, как она задается вопросом, что ей следует сделать, чтобы расположить к себе этого мужчину. Она рисковала всем — гордостью, чувством собственного достоинства. А он вел себя как монстр.

Но почему Тир должен ей уступать, если он согласился жениться на ней только для того, чтобы избавить ее от позора? Однако она не желала мириться с его отказом. Она будет бороться за Тира, потому что любит его.

— Мне очень жаль, Тир. Я не должна была ставить тебя в такое положение. Конечно, нам надо спать. Сексом занимаются по взаимному согласию, а не по приказу.

Подняв голову, Тир выпрямился и повернулся к ней:

— Поверь мне, ты не захочешь этого.

— Я не боюсь тебя, Тир, если это то, о чем ты думаешь. Почему ты сомневаешься, что я хочу тебя?

— Смелые слова, Жасс.

— Это не просто слова. — Она смотрела ему в глаза. — Так не может продолжаться. Что с тобой случилось, Тир? Ты никогда не упускал свой шанс.