Яном сможет только слепой. И глухой. И мёртвый.

— Там вас просят, — кивает Карежин на открытую дверь.

— Я подойду через пару минут. — Женя медленно, с неохотой, уходит, и неплотно прикрывает за собой дверь.

— Тебя здесь любят, — кажется, даже без издевки констатирует Ян, отпустив мою руку.

— Я им как мать родная, — иронизирую я. — Зачем ты приехал?

— Я предлагаю тебе мир…

— Мир?!

— … и начать всё сначала.

— Нет. — Более идиотской темы для разговора он придумать не мог. Справедливо решив, что говорить больше не о чем, я делаю шаг к двери.

— Нет и всё? — Ян разворачивается.

— И ещё раз нет, — скалюсь я. — Сколько раз мне надо это повторить, чтобы до тебя дошло и ты убрался с моей территории?

— Жизни не хватит, — усмехается Ян.

— Перефразирую. Насколько серьёзные проблемы я должна тебе устроить, чтобы ты занялся собственной жизнью?

— Мне всегда нравилась твоя самоуверенность, — Ян подходит ближе, снова пустив в канкан все мои гормоны, и понижает голос. — А сколько твоих проблем я должен решить, чтобы увидеть тебя в своей постели?

— И снова всё упирается в секс. — Кто бы знал, чего мне стоит сейчас этот скучающий тон. Я берусь за ручку двери. — Выход найдёшь сам, а мне некогда.

— Ты сбегаешь, моя Алис-са, — с удовольствием прищуривается Ян. — Сбегаешь, значит боишься. Боишься, значит, понимаешь к чему все идёт.

— Боюсь? — Нет, нет, нет, я не должна поддаваться на провокацию! — А к чему всё идёт, Ян? — Увы, дверь забыта, а я снова не в себе. — К очередному сексу? Так я переживу, раз по-другому у нас не получается. В церковь схожу, свечку поставлю, может от тебя и поможет. Или ты так тонко намекаешь на серьёзность своих намерений?

— А ты хочешь за меня замуж? — Сердце противно ёкает, а я надеюсь, что в моём взгляде всё-таки есть презрение. Хотя вряд ли, учитывая, как Ян напрягся.

— Я хочу, чтобы ты исчез из этого города! — Почти правда, в идеале бы из страны. — Заметь, я постоянна в своих желаниях, в отличие от тебя.

— В моих желаниях только ты, — без улыбки признаётся Ян. — Я честно уехал отсюда, честно выполнил все свои обязательства, честно пытался свыкнуться с Сашей, а искал тебя. Везде, неосознанно, с идиотским чувством совершённой ошибки. Я дёргался, стоило увидеть русоволосую девушку твоего роста, и каждый раз надеялся, что сегодня это точно ты. Но тебя не было, — хмыкает он и встаёт передо мной, перегораживая дверь. — В это время ты веселилась, строила свою жизнь и искала себе нормального парня. Знаешь ли, это задевает. Особенно то, что ты его нашла.

— Боже, боже! Как я могла?! — откровенно издеваюсь я и продолжаю уже другим, злым голосом: — Это раздутое эго, Ян, и непомерное самомнение. Ты развёлся и вернулся, думая, что я побегу тебя жалеть? Как тогда брошу всё и всех? Пожертвую спокойной жизнью ради тебя? Чёрта с два! Да, я не могу побороть это кретинское помешательство, зато могу включить голову, а, значит, я выиграю.

— Уверена? — криво улыбается он. — Насколько хватит твоей уверенности, когда мы снова окажемся наедине?

— А сейчас мы посреди бразильского карнавала? — саркастически замечаю я, обводя рукой торговый зал. — Если тебе приспичило бороться за свои мифические чувства, хрен с тобой, трать нервы сколько хочешь, но, Ян, — я сверлю его мрачным взглядом, — если доведёшь меня до ручки, будь готов к тому, что я доведу тебя до больницы.

Мгновение борьбы взглядов и я, наконец, возвращаюсь к детям.

— Жень, замени меня? — я отвожу его в сторону после мастер-класса по самодельным вулканам. Не знаю, куда делся Ян, но в зале его точно нет.

— Вы уезжаете? — Какой беспокойный тон.

— На пару часов, к концу программы вернусь, — ободряюще коснувшись Жениной руки, я отхожу и за спинами увлечённых детей иду к выходу.

Очередное головокружение накрывает уже на крыльце, но именно для таких случаев я и заказывала крепкие перила. Пока отступает темнота, я вспоминаю, что машина всё ещё кукует у дома и чертыхаюсь сквозь зубы. Такси подъезжает только через десять минут, а ещё через двадцать я поднимаюсь на лифте на пятый этаж. «Спутник» уедет в шесть, так что пару часов на поспать у меня будет и к ночи я успею сюда вернуться.

— Алиса? — удивляется выходящий из папиной палаты Кир.

— Тебя пустили, — замечаю я и, проскочив мимо его объятий, захожу внутрь. — Папа?

С утра мало что изменилось. Вокруг всё те же трубки, шланги и мониторы, а папины глаза всё так же закрыты.

— Он спит.

— Что говорят врачи? — Я наклоняюсь над папиным лицом, но реакции нет.

Оглянувшись и не найдя стула, я остаюсь стоять рядом. Страшно даже просто коснуться его руки и я снова чувствую себя шестнадцатилетним подростком, потерявшимся во времени и пространстве.

— Папа, а где мама?

— Она ушла, Лиссет, и больше не вернётся.

— Пока нельзя сказать точно, но оперативное вмешательство врачей позволяет надеяться на полное восстановление в течение двух-трёх лет. — Кир стоит по ту сторону кровати и, как и я, смотрит на отца.

Мне всегда казалось, что их дружба — результат встречи двух активных, но скучающих мужчин, способных ещё очень на многое, но сейчас, смотря на Кирилла, я понимаю, что была не права. Потому что его напряжённый взгляд и складка между бровей показывает, что они давно перешли отметку «приятельство».

— То есть он ещё не приходил в себя? — Чувствуя, как покрываются изморозью внутренности, я всё же касаюсь папиной руки.

Сначала одним пальцем, боясь ощутить лишь холодную кожу, но ладонь оказывается привычно тёплой. Той же, что делала в детстве самолётик, держала за руку в парке и крепко обнимала на выпускном.

— Костя открывал глаза на пару минут, если тебя интересует именно это. — Кир поднимет на меня взгляд. — Идём, здесь пока нечего делать.

Он прав, но уйти вот так?.. Уйти, когда хочется просто сидеть и смотреть как отец дышит? Страшно. По-настоящему,