Но это потом. Сейчас — подземный ход. Старинный, грязный, запущенный… Из которого мне надо выбраться, при этом желательно не слишком измазав свою новую одежду, за которую заплачено столь дорогой ценой. Причем выбраться крайне желательно внутри Белого города и так, чтобы ко мне не придралась стража. Страшно даже подумать о том, что все произошедшее может оказаться напрасным!

Размышляя об этом, я осторожно пробирался по проходу, внимательно вглядываясь в нависающую над головой ненадежную кладку, тщательно осматривая покрытое многовековыми наслоениями грязи и пыли дно тоннеля. Учитывая, что механизм тайной двери продолжал действовать, ловушки также могли оказаться вполне рабочими. А жить мне хотелось.

На первого мертвеца я наткнулся спустя минут пятнадцать. Вначале я ощутил, как слегка дернулось, словно пытаясь возрасти, онемение в груди, подталкивая меня к неприметной нише в стене тоннеля.

Заглянув в нее, я увидел облаченный в остатки сгнившей церемониальной мантии скелет, мирно лежащий в глубокой нише с выбитой наверху надписью: «Старший святитель Орус Дерг. Да осияет тебя свет Предвечного и да простит он твои грехи». Причем, судя по трещине в теменной кости, свет его таки осиял, и осияние это произошло при помощи весьма тяжелого предмета типа булавы.

Затем подобные ниши со стандартной надписью стали попадаться все чаще. Довольно любопытным было то, что все захороненные в них церковники, во-первых, обладали весьма высоким статусом, а во-вторых, неизменно несли следы тех или иных серьезных прижизненных повреждений. Проломленные черепа, разрубленные ребра, сломанный хребет… Некоторые скелеты были обуглены, свидетельствуя о весьма нелегкой смерти в объятиях «очистительного пламени».

Я не боюсь мертвецов. В предместьях Лаоры мертвец — явление достаточно частое и обыденное. Собственно, и самому мне уже не раз доводилось превращать опасного живого человека в тихого и безобидного мертвеца. Но все-таки мне стало не по себе. Слишком странным было это тайное кладбище весьма немалых церковных чинов. Слишком опасными загадками веяло от этих умерших не своей смертью людей. Тайнами Храма, смертельными для случайно прикоснувшихся к ним непосвященных.

А еще запах и грязь. Чем дальше я продвигался по тоннелю, тем сильнее ощущался вначале слабый, а затем все более и более сильный запах смерти и разлагающейся плоти. Пол тоннеля, бывший вначале просто запыленным, здесь был покрыт жирной, липкой и отвратительно воняющей грязью.

Учитывая, что, по словам Голоса, этот тоннель должен был вывести меня в Белый город, данное обстоятельство было очень некстати. Невыносимо смердящего мертвечиной чужака в перемазанной грязью одежде городская стража задержит немедленно, стоит мне только выползти из подземелья. Это не предместья, где на подобное никто и внимания бы не обратил. Это — Белый город.

Печально вздохнув, я выкинул из ниши очередной скелет (кажется, это был «преподобный Северус Серп» — судя по слабому запаху горького миндаля и отсутствию повреждений на костях, погибший от сильнодействующего яда), разделся, скатал свою новую одежду в плотный тючок и завернул его в остатки мантии покойного.

Позаимствовав у следующего в ряду скелета, при жизни звавшегося Харальд Глина, на удивление неплохо сохранившуюся мантию, я нацепил ее на себя и продолжил путь.

Кто-то, конечно, скажет, что нехорошо грабить мертвых, но им эта одежда все равно уже давно не нужна, а вот меня она может здорово выручить. Уж лучше я эту пару мантий замародерю, чем добывать новую одежду по методу Голоса. Учитывая количество грязи, город от такого и вымереть может.

Успокаивая свою совесть такими рассуждениями, я продолжал двигаться по коридору. Когда-то белая мантия старшего святителя, несмотря на печальное состояние, оказалась достаточно теплой и в общем-то ничем особо не уступала тем лохмотьям, которые я носил еще совсем недавно.

Вот только холод под сердцем… да и одежда, взятая у мертвых… Классический сюжет легенд — злой колдун в проклятом подземелье. Собственно, только ходячих мертвяков и не хватает для полного соответствия. Интересно, а это вообще возможно?

Я скептически усмехнулся. Бродячие мертвяки или тем более скелеты: интересно, как они — с закоченевшими или даже сгнившими мышцами — двигаются? Бред и фантазия. Хотя… Скажи мне кто недавно, что я смогу прыгнуть на три метра в высоту или рубить людей и прочные дубовые двери тенью от несуществующего меча, тоже ни в жизнь бы не поверил. Однако вот… Так что вдруг и этот легендарный штамп — ходячие мертвецы — тоже не на пустом месте образовался? Может, даже и я сам могу что-то подобное, только не знаю об этом? Было бы здорово!

Представив толпы скелетов, вырывающихся из-под земли и рвущих на части зажиревших обитателей Белого города, я довольно усмехнулся. Вот это был бы подарочек этим зажравшимся гадам!

Увлекшись грезами, я даже не заметил очередную кучу мокрой глины, насыпавшейся с провалившейся кладки свода. Падение в холодную и мокрую грязь немедленно прервало все абстрактные мечты. Собственно, это явно закон жизни — стоит замечтаться о высоком, как немедленно уткнешься носом в землю.

Встав и кое-как вытерев грязь с лица, я замер. Вдалеке, за поворотом коридора, мелькало пламя факела и слышалась человеческая речь!

Нырнув в ближайшую нишу, я бесцеремонно сдвинул лежащий там скелет и замер, прислушиваясь:

— …старые коридоры. Прорыты чуть ли не во времена Основателя. Не вздумай тут лазить в одиночку, Лорис. Я и сам туда не хожу — мало удовольствия попасть в какую-нибудь древнюю ловушку и провести остаток жизни в беседе с местными призраками. — Судя по голосу, рассказчик был стар.

— Ловушки? Призраки? — Это было сказано немного напуганным, но ясным и громким голосом молодого мужчины.

— Говорят, что когда-то это был тайный ход из Лаорской Цитадели за стену. Потом, после того как Цитадель была перестроена в храм Всесущего, было прорыто еще множество ходов, образовавших эти катакомбы. Одно время в них даже хоронили иерархов, которых нельзя было хоронить на церковном кладбище. Души многих из них, говорят, так и не обрели покоя, продолжая проклинать своих убийц и защищать свои сокровища… — наставительно произнес старик.

— Всесущий оборонит нас от отродий Темной! А что за сокровища? — В голосе молодого зазвучали нотки фанатичной веры в сочетании с явной жадностью.

— Ну-ну… Если ты в этом так уверен, можешь прогуляться. Говорят, иерархов хоронили в полном облачении, с золотом и драгоценностями. Сходи набери… Да хоть вон туда! Видишь проход? Как раз в один из древних коридоров. А я тебя тут подожду. И даже на долю в добыче претендовать не буду. Все, что возьмешь, — твое… Если, конечно, призраки позволят! — В голосе с легким старческим дребезжанием явно была слышна злая насмешка. Похоже, старик заметно недолюбливал своего молодого напарника.

С золотом и драгоценностями? Я припомнил встречавшиеся мне тела. Похоже, старик явно и откровенно лгал. Никаких сокровищ, кроме истлевших старых мантий и дешевеньких символов веры, я что-то не заметил. Интересно, зачем это он?