Только верит ли она мне? Уж не следит ли за мной? По ходу, у меня развивалась мания преследования. Впрочем, это не помешало мне выйти на женщину, которая могла пролить свет на мою суженую.

– Татьяна Викторовна, скажите, а вас не удивляет, что я интересуюсь Варварой Морозовой? – с важным видом и официальным тоном спросил я.

Татьяна Викторовна собиралась ехать домой, и я вызвался ее подвезти. Она была благодарна мне за это. Пока до остановки дойдешь, ливень ударит, да и автобус, насколько я понял, редкое здесь явление.

– Ну, я бы не сказала, что удивляет.

– Она и в детском доме вела аморальный образ жизни?

– Аморальный? Да нет, аморальностью она не страдала. Может, вы скажете, что произошло? – настороженно посмотрела на меня Татьяна Викторовна.

– Да пока ничего. Пока только подозрения. И очень вас прошу, не звоните Варваре, ничего не говорите о моем визите…

– Не звонить?! – удивленно спросила женщина. – Как же я ей позвоню? Я даже не знаю, где она. С тех пор как они в Москву уехали, ни слуху ни духу.

– В Москву? Кто они? – нахмурил я брови.

На стекло упала первая крупная капля. Похоже, началось.

– Варвара уехала.

– В Москву?

– Ну, я слышала, что в Москву…

– С кем уехала?

– С кем?.. – замялась женщина.

– Ну, вы же сказали, что они в Москву уехали. Варвара – она, а не они…

– С ребятами она уехала, – покачала головой женщина.

– С какими ребятами?

– Друзья у нее были. Антон, Боря, Валера…

Пошел дождь, и «дворники» принялись за работу, сгоняя со стекла воду. Но кто прогонит от меня неприятное известие? В Москву Варя уехала с ребятами. Зачем? Я почувствовал, как спазм пережал горло, и выдавил через силу:

– Что за друзья?

– Друзья детства. Вместе росли, вместе воспитывались…

– Что еще они вместе делали?

– Учились.

– Учились чему?

– В школе учились. Потом в ПТУ…

– Из ПТУ они в Москву и уехали?

– Ну нет, какое-то время во Пскове были, – поджала губы Татьяна Викторовна.

– И чем они занимались?

– Ну, не знаю… Они уже выпустились… Я потеряла с ними связь…

– Да, но то, что в Москву уехали, вы знали.

– Ну, ходили слухи…

– Татьяна Викторовна, давайте не будем темнить. Давайте обойдемся без банальностей. Я вам сейчас скажу, что вижу вас насквозь, вы мысленно пошлете меня к черту… Или на словах пошлете? – изобразил я возмущение.

– Я этого не говорила!

– Ну, так скажете. Потом жалеть будете. В убийстве Варвара подозревается. Это вам не шишки в лукошке, вы должны это понимать…

– Да я понимаю… Антон у них заводилой был, а Варвара за ним как ниточка за иголочкой бегала, куда он, туда и она… Вот он ее и завел.

– Куда завел?

– Бандитствовали они здесь, во Пскове. Еще у нас были, как начали этим заниматься. Антон культ силы создал, Боря с Валерой на этот культ молились. И еще ребята с ними были. Банда у них была. Тут у нас трасса на Москву идет, кемпинг там, кафе. Дальнобойщики останавливались, из города народ ездил. Они в этом кемпинге порядки свои установили. Ну, вы должны знать, что такое рэкет. Ребята они крепкие, отчаянные…

– Рэкет, проститутки?

– Ну, было такое, – вздохнула Татьяна Викторовна. – Девчонок наших водили… Тамара Дмитриевна когда об этом узнала, ее инфаркт чуть не хватил. Скандал был, из прокуратуры приезжали, но все спустили на тормозах. У Антона деньги были, он все решил. Отчислить его хотели, но через месяц они уже выпускались. Все выпустились. И Антон, и Боря, и Валера. И Варя… А профессия у них уже была, – с горечью усмехнулась она.

– Рэкет и сутенерство?

– Ну, наших девочек они оставили в покое…

– Но Варя же с ними выпустилась, – с трудом проговорил я, чувствуя, как пересохло в горле.

– А Варя этим не занималась. В этом плане у нее все строго было. Если и было в ней что-то аморальное, так это проклятая любовь к Антону. Она из-за этой любви голову потеряла. Училась всегда хорошо, особой вежливостью не отличалась, но старшим не грубила. Все хорошо у нее было, пока в Антона не влюбилась. Он на преступление пошел, и она за ним…

– На какое преступление?

Меня слегка отпустило. Не была Варя проституткой. Но с Антоном, нужно понимать, спала. Если на все ради него шла, то спала…

– А рэкет – это разве не преступление? Они когда в Москву уехали, милиция к нам приезжала, про них спрашивали. И еще бандиты были, тоже интересовались. Что-то натворили они, поэтому уехали…

– Что натворили?

– Ну, а кто нам об этом скажет?

– Но кто-то же сказал, что они в Москву подались?

– Да, ходили разговоры.

– А может, не в Москву?

– Может, и не в Москву, – пожала плечами женщина.

– А если в Москву, то как они там жили, чем занимались?

– Не знаю. Говорю же, ни слуху ни духу. Как в воду канули. Значит, Варя в убийстве подозревается? – спросила Татьяна Викторовна.

Я наплел ей с три короба, а потом продолжил разговор. В принципе, я узнал все, что мне нужно, оставалось только уточнить детали. Меня интересовали фамилии Антона, Валеры и Бори. Возможно, я попробую навести о них справки. Если, конечно, Варвара не захочет поделиться со мной информацией.

Правильные рыбаки удочки оставляют дома, чтобы не утопить их по пьяной лавочке. Но я и удочки домой привез, и рыбу, которую купил по дороге. Все должно соответствовать созданной мною легенде. И это при том, что меня распирало от желания взмахнуть шашкой и рассказать Варваре, где я был на самом деле. И про Антона спросить, и про Москву, и про то, как она оказалась в Оболенске и с кем. Может, Антон где-то рядом здесь? Может, Варвара бегает к нему за любовью…

Если бегает, я об этом обязательно узнаю. Выслежу ее и узнаю. А чтобы не вспугнуть ее, нужно сохранять спокойствие. Она не должна узнать о моих подозрениях, и я настроился на то, чтобы сохранить свою поездку в тайне.

Воскресенье сегодня, Варвара должна быть дома, поэтому из машины я вышел с улыбкой человека, который чертовски соскучился по своей жене после общения с природой. И грязь у меня на камуфляже натуральная, и руки рыбой пахнут, улов – это само собой. Я практически был уверен в том, что Варвара не заподозрит меня в обмане.

Но, как оказалось, пускать пыль в глаза было некому. Ирина и Катя вопросами не задавались, а Варвара где-то пропадала. Ольга Максимовна даже не вышла ко мне. Я нашел ее в зале перед телевизором и с каверзной усмешкой спросил: