– Можешь сварить меня в молоке молодых кобылиц.

– Обычная вода пойдет? – засмеялся он.

– Ну, если это не кипяток…

Агния отказалась от горячей ванны, и Артем ее понимал. В летнюю жару прохладный душ лучше всего.

Он зашел в ванную после нее, но в одиночестве долго не оставался. Агния зашла к нему без ничего, забралась в ванну, взяла мочалку, гель для душа, стала намыливать его. Надо ли говорить, на какие высоты воспарило его настроение…

Начал Артем в ванной, а закончил в постели. За окном давно уже стемнело, когда, пошатываясь от изнеможения, Агния пошла на кухню за сигаретами. Он последовал за ней. Там ведь не только курево, но и кофе. А еще бутербродов неплохо бы настрогать.

– Как там твоя жена поживает? – спросила она.

– Моя жена?

– Ну, ты же у нас на работе женат.

– А, ну да, есть такое.

– Вот я и спрашиваю, как жена поживает.

– А что с ней случится? Она же бессмертная, – засмеялся Козырев.

– А как там Золушка?

– Какая Золушка?

– Ну, которая замуж за принца должна была выйти, а злая мачеха ей весь кайф обломала. Золушка потом эту мачеху застрелила… Ну, ты же мне рассказывал.

– Рассказывал, – вспомнил Артем. – Только там не только Золушка была. И не только принц со злой мачехой. Там полный набор сказочных персонажей. Вплоть до доброй феи. Ну та фея, которая ее крестная…

– Это интересно.

– Золушка стреляла в злую мачеху, а добрая фея – в принца.

– Зачем?

– А чтобы Золушку из башни вытащить. Ее из-за мачехи в башню заточили, а добрая фея ее оттуда вытащила. Не могла же Золушка стрелять и в мачеху, и в принца…

– А кто в принца стрелял?

– Добрая фея. Которая для Золушки только и добрая, – вслух рассуждал Артем. – А для всех остальных злая… И сама Золушка – дочь людоеда…

– Дочь людоеда?

– Ну, это образно… Золушка завалила мачеху, принц поправился, и она все-таки вышла за него замуж. Только ей этого мало. Время от времени она выходит из замка, нападает на людей и пожирает их…

– Ты это сам сейчас придумал? – сдавленно и как-то не очень весело засмеялась Агния.

– Ну, не пожирает, но «мочит» за милую душу…

– Что значит «мочит»? – Агния положила ему голову на плечо.

– А то и значит… Я так думаю, здесь без доброй, мать ее, феи не обошлось. Заказы от феи идут, а Золушка их исполняет…

– Какие заказы?

– Заказные убийства… Золушка эта человека недавно убила. Из снайперской винтовки. Как волшебной палочкой махнула. А кто ей волшебную палочку дал? Правильно, добрая фея…

– Что-то я тебя не понимаю.

– Ну, в сказке такого не было, поэтому не понимаешь. А в жизни добрая фея может быть главарем киллерской банды.

– Как страшно жить.

– И чем больше денег, тем страшнее…

Агния забралась к нему на колени, жадным поцелуем впилась ему в губы, и они вместе стали погружаться в трясину безумного удовольствия.

Если утром хочется холодной водички, значит, вчера было хорошо, а если тянет на пиво, то – еще лучше. А что было вчера, если жуть как хочется пива, но при мысли о нем начинает тошнить?

Да и есть ли оно, это пиво? Должно быть. Потому что ночью он, кажется, ходил в круглосуточный магазин. Или нет, это Агния заказ вызывала? Точно, что-то на такси привозили…

Артем открыл глаза и тут же с болезненным стоном зажмурил их. Или от яркого света голова разболелась, или оттого, что пошевелил ею. Как бы то ни было, состояние хреновое, хоть сигнал «SOS» посылай. А кто его примет, этот сигнал? Артем протянул руку и нащупал упругую женскую плоть. Здесь Агния, рядом с ним…

Или это не Агния? Может, рядом с ним лежит вчерашний сон, о котором он хоть и смутно, но помнил… Агния позвала свою подружку. Не пиво привезли на такси, а девчонка какая-то приехала… Но ведь это был всего лишь сон. Сейчас Артем откроет глаза и увидит Агнию…

Глаза он открыл, но Агнию не увидел. Рядом с ним на диване лежала на животе голая девушка со светлыми волосами и красивой фигуркой. Нет, это был не сон, невесело вздохнул Артем. Как жаль, что он почти ничего не помнит, так, смутные отрывки… Стоп, а где сама Агния?

Он кое-как поднялся, босиком прошлепал на кухню, но там ее не было. Зато в холодильнике нашлось несколько банок холодного пива. На душе сразу стало легче, и настроение поднялось. Теперь можно и Агнию поискать.

Но в ванной ее не было. И обувь ее в прихожей не стояла. Одежды тоже нет.

А девушка уже проснулась. Она, как и прежде, лежала на животе, голова на боку, один глаз прикрыт подушкой, другой – туманно смотрит на Артема.

– Пиво будешь?

Девушка даже ухом не повела и глазом не моргнула. Артем махнул на нее рукой и вернулся на кухню.

В мусорное ведро уже полетела вторая банка из-под пива, когда девушка зашла на кухню. Из одежды на ней только футболка, и та шиворот-навыворот. Часики на руке дорогие – золотые, с маленькими бриллиантами на браслете. Сережки с такими же камушками.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Она тупо посмотрела на него, выдернула из руки банку, не отрываясь, осушила ее до дна и ответила:

– Даша я.

– А я – Артем. Мы, наверное, вчера знакомились?

– Нет, – усаживаясь на табурет, качнула она головой.

– Ты помнишь, что нет?

– Я все помню.

– Ты откуда такая шустрая взялась?

– Я с Агнией живу, – как о чем-то само собой разумеющемся, сказала Даша.

– Вы не рокеры, не панки…

– Да, мы не рокеры, не панки…

– Давно с Агнией живешь?

– Ну, с тех пор, как она от тебя ушла. Мы с ней познакомились, и она от тебя ушла. И со мной останется. Но если ты хочешь, мы можем к тебе иногда приезжать.

– А я к вам?

– Нет, к нам не надо.

– Почему?

– Ну, вдруг ты что-нибудь запретное найдешь. Я же знаю, кто Агнию посадил… Только ты не думай, я тебя не осуждаю. Если бы не тюрьма, она бы так и не осознала свою сущность, так бы и жила с этими противными мужчинами. И у нас бы ничего с ней не было. Так что я тебе благодарна…

– Ну да, тюрьма хорошему не научит, – кивнул Артем.

– А что в этом плохого? – возмутилась Даша.

– Для меня ничего, а в общем…

– Что, в общем?

Артем услышал ее вопрос, но не торопился на него отвечать. Действительно, тюрьма светлому и доброму не научит, там только пороков и можно набраться. Агния пристрастилась к однополой любви, а Кира, возможно, сошлась там с «доброй феей», которая затем помогла ей избежать нового срока…