— А что он тут делал, твой орденоносный Чалов? — перебил Шаравина Илья. — В нашем захолустье?

Капитан медлил, поглядывал то на Илью, то куда-то в стену, снова на собеседника. Илья ждал, когда Шаравин созреет: от ответа, пусть даже уклончивого, неполного, сейчас многое зависит. Шаравин коротко выдохнул, точно водки выпил, и проговорил негромко:

— Он здесь Кальдера нашел, в церкви. Чалов жену и тещу привез то ли к мощам каким-то, то ли на родник — я толком не понял, не разобрал, связь плохая была. А встретил паскуду эту, и вознаграждение тут ни при чем…

— Вознаграждение? — Илья не успевал за Шаравиным, голова немного гудела, мысли путались. Шаравин досадливо поморщился: то ли сболтнул лишнее, то ли умело играл, подсовывая новые и новые порции наживки.

— За него влиятельный клан деньги обещал, за живого или мертвого, неважно. Хорошая сумма, скажу я тебе, две квартиры в Москве купить можно, и не у МКАД. Нормально, да?

Еще как нормально, кто ж спорит. Илья состроил понимающую физиономию и выпалил на одном дыхании:

— Что за Кальдер, кто такой? Наш местный или залетный?

— С чего ты взял, что он местный? — прищурился Шаравин. — Я этого не говорил. Мало ли какая шушера по святым местам шкуру трет.

— Но убили-то Чалова здесь, и ты сюда зачем-то приехал, — парировал Илья. Шаравин усмехнулся.

— Чалов выследил его, сказал мне, что эта тварюка тут окопалась. Позвонил и пропал. А через три дня нашли его через полицию вашу, ну, и тебя заодно. Вспомнил что?

Шаравин постучал пальцами по подлокотнику. Илья глянул на темное окно, потом в глаза капитану.

— Что за Кальдер, говори.

Шаравин помедлил и проговорил негромко, точно нехотя, каждое слово из него точно клещами тянули:

— Кальдер — это кличка, в миру он Померанцев, родом из Рязани, являлся главарем одной из бандгрупп, действовавших на территории… ну, неважно, на какой именно. Причастен к совершению ряда подрывов мест массового скопления людей, торговых точек, стационарного поста полиции с использованием террориста-смертника, обстрелам сотрудников правоохранительных органов, здания железнодорожного вокзала.

Шаравин умолк, глянул на Илью. Тот молчал, пытаясь осознать только что услышанное. Вот не вязалось в голове их захолустье с фронтовыми сводками, ну хоть убейте. Стандартное «так не бывает» сверлило измученный мозг, Илья сжал ладонями виски. Голос Шаравина стал тише, но капитан отчетливо произносил каждое слово:

— …предъявлено обвинение по статьям «Организация преступного сообщества и участие в нем», «Бандитизм», «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов», «Незаконный оборот оружия», «Незаконное изготовление оружия». Тот еще кадр, правда? Чалов, как ты уже понял, с Кальдером не первый раз встречался, но раньше при других обстоятельствах.

— Рязанский, говоришь? — уточнил Илья. Боль в голове сместилась от виска к затылку, и кожа там горела, будто наждачкой ободрали.

— Ага, — подтвердил Шаравин, — истинно тебе говорю. А учился в Краснодарском высшем военном училище летчиков, откуда был отчислен за недисциплинированность и неуспеваемость. Кроме того, он был уличен в краже денег у сокурсников. Это я тебе из личного дела выдержки цитирую, — он выругался вполголоса, — чтоб ты хоть примерно понимал, о чем я речь веду. Ты меня вообще слышишь?

Шаравин подался вперед и пристально поглядел Илье в лицо. Тот чуть скривился и махнул: нормально все, не обращай внимания.

— Сотряс? — в голосе капитана мелькнуло сочувствие. — Поганая вещь, знаю. Потерпи пару дней, отпустит.

— Давай дальше, — сказал Илья, — напугай меня.

— Да чего там пугать, — Шаравин поднялся, прошелся по комнате и застрял у книжного шкафа. Принялся разглядывать корешки книг, вытащил самую толстую старую, из собрания сочинений Мопассана, изданного еще до революции. По семейной легенде, книга принадлежала бабкиной сестре — та удачно вышла замуж за дворянина, и книга каким-то образом оказалась у бабки и пережила с ней все лихолетья прошлого и нынешнего веков. И сейчас неплохо себя чувствует, если не считать выпадающих пожелтевших от времени листов. Зато на переплете сохранились выполненные золотой краской буквы.

— Да чего там пугать, — повторил Шаравин, аккуратно переворачивая страницы, — увлекся радикальными религиозными идеями. Вступил в бандподполье, где в результате идеологической обработки религиозные взгляды Кальдера были доведены до фанатизма. На одной из баз прошел подготовку по минно-взрывному делу, а также приобрел прочие знания, практические умения и навыки, необходимые для совершения преступлений террористического характера. После разгрома бандгруппы Кальдер скрылся от органов предварительного следствия, после чего был объявлен в международный розыск. Предположительно, Померанцев может скрываться в любом регионе России под вымышленным именем и с подложными документами. Особых примет нет. Ну, вспомнил что?

— Нет, — Илья помотал головой, — там никого не было. Утро, рано еще, я спать не мог, решил прогуляться.

Шаравин вернул книгу на место, скинул куртку, повесил ее на спинку кресла и сел напротив Ильи. Уперся ладонями в колени, выпрямился и только собрался что-то сказать, но Илья опередил его:

— Поэтому ты за мной ходил?

Шаравин малость опешил, потом мотнул коротко стриженной головой.

— Точно. И ты бы все сказал, если бы не эта девка. Подкралась с шокером, я еле ноги унес. Психопатка какая-то. Ты ее знаешь? Совсем больная, кому она нужна.

Пришла очередь Ильи улыбаться. Он глянул на расстроенного Шаравина и кивнул.

— Знаю, в соседнем подъезде живет. У нее соседи психи, собаку ее убили. Вот ей и пришлось «Мальвину» завести.

— Соседи? Не тот, блаженный, с пипкой на затылке? — уточнил Шаравин.

— Он.

— Тоже чокнутый. Я видел, как он бабу свою бил, аккуратно так, по ребрам. А та молчит, только зенки закатила и ни звука. Но девка реально чума.

Шаравин потер поясницу, невесело усмехнулся. Неприятно признавать, что тебя обыграла чокнутая девчонка, а приходится.

— Об этом поговорить хотел, когда из дома меня выманил?

— Ага, — признался Шаравин, — угадал. Кстати, машину тебе эта дура в платочке разнесла, я сам видел. Подлетела, как ведьма на метле, и давай кирпичом по стеклам долбить да отверткой краску драть. Тощая, бешеная, скачет, плюется, матюгается, как мужик. Потом у нее пена из рта пошла, припадок начался. Тут дружок твой многодетный с пацаном старшим подбежали и утащили сучку эту. Та орать пыталась, так муж ей пасть зажал и огрел по шее пару раз. Высокие отношения!

Шаравин чуть скривил губы, Илья тоже усмехнулся. Немного не угадал, не на того подумал, обнаружив раскуроченную «Тойоту», вернее, не на ту. Думал, что над машиной несколько человек потрудились, а, оказывается, это все одна бешеная тетка оформила, одержимая злобой и бессилием.