Быстро темнело. Пришлось искать место для ночлега.

Дракон обнаружил небольшое селение в сотне километров от реки, приземлившись у самого богатого дома. Встретили Ее Величество тепло и радушно, предложив отдельную комнату и сытный ужин. Дракону выделили двенадцать тучных коров, которых сумели найти у местных крестьян. Заморить червячка дракон никогда не отказывался, особенно, если предлагали то, что было взято у человеческих людей. Он знал, что забирали последнее, и не столько наслаждался пищей, сколько внезапно хлынувшей кровью.

Ее Величество постояла у окна, наслаждаясь видом растерзанных животных и окровавленными пастями дракона, наводившими ужас на окрестное население. На утро, когда они покинут их, вряд ли хоть один сможет вспомнить, что произошло на самом деле. Дракон умел замечательно маскироваться, вымывая из памяти все, что было с ним связано.

Пожала плечами и закрыла шторы, чтобы в комнату спальни не проникал лунный свет.

А наутро, лишь взошло солнце, одна из голов дракона разбудила ее…

Дракон летел по следам проклятой уже чуть быстрее, издали примечая места, в которых враги останавливались. Мест оказалось не так уж много. Оборотни, которые ушли вперед еще с позапрошлого вечера, рассеялись внизу. Но дальше, у самых гор, вдруг снова увидели зеленый массив, который был в несколько раз больше остальных. Два самых больших участка почти слились воедино, протянувшись вдоль реки друг к другу.

– Эта зараза погубит нас всех! – скрипнула зубами Ее Величество, ужаснувшись, как велика проклятая земля. Маленькое государство могло бы уместиться в ее границах.

– Надеюсь, с одной стороны нас защитит река, с другой горы, – с надеждой произнес оборотень, зрение которого было острым. – Река широкая, очень широкая. И глубокая. Не может же дерево прорастать по дну реки… И горы высокие.

– Может! Еще как может! – ответил дракон, обернувшись одной головой. – Оно может достигать мантии и черпать силы земли, или наоборот, отдавать ее. Но человек не должен иметь столько. Ему положено, сколько пришлось бы на человека, не считая вас.

– Слава Бо… – начала Ее Величество и вдруг запнулась, недоверчиво покосившись на голову, которая следила, чтобы кабинка не покрылась наледью. – Что ты сказал? Не считая нас? – удивилась она.

– Не считая вас, Ваше Величество, и прочих подданных, которые не совсем люди, – подтвердила одна из голов.

– Тогда надо сделать, чтобы людей стало больше, – ответила она с вызовом.

– И они уйдут к человеку. Земли будет еще больше, – ответил дракон, взмахом крыльев сделав поворот над краем нового участка земли по его границе. – Когда три человека посадили поленья, ваши думали так же.

Ее Величество с сомнением покачала головой и насмешливо произнесла:

– Не изведем какое-то растение? Если ты, я, и все мы объединим свои усилия и жахнем некоторым количеством боевого тротила… Устоит ли? Мы выросли с тех пор, на дворе не каменный век.

Дракон повернул все двенадцать голов, пространно взглянул на Ее Величество, словно увидел впервые, обнаружив на своей спине нечто, что его сильно озадачило. Потом одна голова стукнула другую, которая что-то приготовилась сказать.

– Мы будем жить вечно! – сказала голова, обращаясь к себе, но в нескольких помещениях, и остальные головы отвернулись, не отвлекаясь на разговоры Ее Величества с оборотнем, который идею нашел перспективной и необходимой. Лучше пожертвовать чем-то сейчас, пока заразы мало и она не успела захватить государство целиком.

После приземления на горе, где был снег, дракон собрался взмыть вверх, но ее Величество на сей раз запротестовала, удержав его. Остаться наедине с оборотнем она не рискнула. Дракон послушно отошел в сторону, переваливаясь с боку на бок, уселся неподалеку, то переругиваясь сам с собою, то что-то объясняя одна голова другой, но на своем, на драконьем языке, которого не знала ни Его Величество, ни оборотень. Солнце склонилось к вершине заснеженной горы. Тень ее наползала на зеленый массив, закрывая собой огромное озеро у подножия, примыкающего к проклятой землей. Отсюда, сверху, земля хорошо просматривалась, но ни изб, ни другие жилища не заметили. Густые заросли надежно укрывали долину ниже.

– Все, все проверишь! Не ввязывайся в драку. Если увидишь, что земля не пускает, возвращайся, – проинструктировала она оборотня, на этот раз стараясь показать мягкость и заботу.

– Да, Ваше Величество! – низко поклонился он.

– Иди-иди! Я буду следить за тобой, – кивнул дракон, посматривая на покрасневшее солнце, поторапливая оборотня. – Если что, я тебя позову.

Оборотень скрылся в чаще леса. Ее Величество прошлась до дракона, приказала ему подняться и найти такое место, где бы она могла обозревать землю и следить за оборотнем. Он исполнил ее пожелание наилучшим образом: лед на реке вдоль земли оттаял далеко в ту и другую сторону, но дракон заметил, что противоположный берег проклятие почти не затронуло. Он поднялся, сделал два круга, проверяя местность драконьим зрением, завис в сотне метров.

– Отсюда видно берег и луг, – после непродолжительного молчания, он опустился вниз.

Дракон оказался прав. Земля с этого берега, высокого и крутого, была как на ладони и без подзорной трубы. Далековато, но зрение у вампиров всегда было выше среднего. Берег и на их стороне был прогрет, но высокой кручи поленья не доставали, он обогревался, скорее, воздушными потоками. Ни Его Величество, ни дракон не заметили, как из воды, чуть в стороне под ивами, высунулась из-под воды прелестная головка.

Заметив гостей, голова тут же скрылась под водой.

Ее Величество поднесла подзорную трубу к глазам и застыла.

В проклятой земле было тихо и спокойно, и будто не было на дворе морозного февраля – лето стояло в самом разгаре. Над рекой пронеслись стрекозы, залетая на другой берег, стая мошкары носилась туда-сюда вверх-вниз, сновала, но не подлетала близко, не чувствуя крови поблизости. На тучных лугах вдоль берега паслись обе избы. Их не сразу заметили: крыши изб имели боевую раскраску, но не бревенчатые стены, которые сразу же обнаружились, когда дракон приземлился, изменив ракурс. Они паслись рядом с животными, которых в принципе здесь быть не могло. Откуда взялись те же яки, вымершие пару столетий назад? Или верблюд? Или коренастые лошади, тоже считавшиеся вымершими? Среди оленей и горных коз прохаживались хищники, не думая ни на кого нападать. По реке плавали стаи уток, диких гусей и лебеди, прилетевшие пораньше, чтобы занять лучшее место. И сам луг утопал в цвету буйно разросшегося разнотравья.

Ничего примечательного, кроме, разве что, еще одного колодца, летней печи и широкого и длинного стола со скамьями рядом с крытым навесом…

Все говорило за то, что повстанцев было много. Стол был длинный, за ним поместились бы несколько десятков человек.

Дракон и ее Величество нахмурились, рассматривая доказательство многочисленности врага, который рискнул бросить вызов не только законной власти, но и драконам. Некоторые головы Горыныча были в явном замешательстве, не найдя вразумительного предположения, кто и зачем решил порушить устоявшийся миропорядок, противопоставив себя ему.