— Натали, так не может продолжаться…

— Нет! — Синие глаза метнули молнии. Я не хочу, чтобы ты пытался исправить мою жизнь. Ты не сможешь исправить смерть Лайама.

— Слушай, я понимаю: вам всем пришлось тяжело. Но ты не должна носить эту вину в себе, — сказал Анжело. — Твои родители должны признать свою ответственность.

Натали поставила чашку с кофе обратно на поднос, расплескав его, и встала с кровати, завернувшись в простыню.

— Если ты заговоришь об этом с моими родителями, я никогда тебя не прощу! Моей матери и так приходится тяжело. Если снова поднять эту тему, она не выдержит. Она едва справляется… А если об этом пронюхает пресса, что будет с Лакланом?

— Меня беспокоишь ты, а не твои мать или брат!

— Если ты действительно обо мне заботишься, то сделаешь, как я прошу.

Анжело нахмурился:

— Почему ты так стремишься принять ответственность за то, в чем явно не виновата?

— Но виновата именно я! — настаивала она. — Я должна была за ним присматривать.

— Ты была ребенком, Натали, — возразил Анжело. — Семилетнего ребенка не стоит оставлять с малышом, особенно рядом с водой. Даже если бы ты увидела его падение в воду, как бы ты его вытащила?

Черты Натали исказила болезненная гримаса.

— Я бы прыгнула следом и помогла ему.

— И скорее всего, тоже бы утонула. Ты была слишком маленькой, чтобы что-то сделать.

— Я бы ему что-нибудь бросила, чтобы он продержался до появления помощи, — глаза Натали сверкали непролитыми слезами.

— Дорогая, — Анжело сделал шаг к ней.

— Нет! — Натали вскинула руки в оборонительном жесте. — Не подходи ко мне!

Но Анжело взял ее за плечи. Натали принялась его отталкивать, но почему-то, когда Анжело притянул ее к себе, она вцепилась в его рубашку. Он наклонился к ней, не торопясь и давая возможность ускользнуть, если она захочет.

— Не сопротивляйся, — сказал он. — Я тебе не враг.

— Я не сопротивляюсь тебе, — прошептала она, глядя на его губы. — Я сопротивляюсь себе.

Прошло несколько дней. Натали бродила по перестраивающемуся зданию будущего отеля Анжело, делая подробные заметки и фотографируя все подряд. Здание было великолепное — что-то среднее между изысканным отелем-бутиком и роскошным спа. Все поверхности были покрыты золотом и мрамором. Высокие арки окон выходили на море или на лимонные рощи и крутые холмы. Натали не могла поверить, что Анжело поручил эту работу ей. Это была ее мечта! Ей придется приложить немало творческих усилий, но она поднимется на вершины дизайна интерьера.

— Много тебе еще осталось? — спросил Анжело, присоединившийся к ней после разговора с одним из подрядчиков.

— Ты шутишь? — сказала Натали. — Я только начала. Это место просто потрясающее! У меня столько идей, что голова лопается.

Анжело ласково положил ладонь ей на шею, и немедленно по ее позвоночнику прошла дрожь.

— Я не хочу заставлять тебя перетруждаться, — сказал он. — У нас медовый месяц, не забыла?

Как она могла забыть? Все ее тело до сих пор гудело эхом собственнической страсти, которую обрушил на нее Анжело сегодня с утра.

С той ночи откровений Анжело вел себя исключительно нежно. Натали все труднее было держать себя в руках. Он понемногу раскрывал ее, лишал доспехов с каждым поцелуем, с каждой лаской. В них обоих была неизменная обжигающая страсть, но к ней добавился новый элемент — раньше она ничего подобного не испытывала, даже с ним. Натали восхищалась и уважала Анжело. Но она не была готова признать, что влюблена, даже перед самой собой.

Она не сможет навсегда оставаться с Анжело. Он уже сказал, чего хочет, — наследников.

— Ты только об одном и думаешь, Анжело, — сказала она с укором.

Анжело лениво улыбнулся и поцеловал ее в открытое плечо.

— Хочешь сказать, что не думала о том, чем мы занимались сегодня утром?

— Перестань, — сказала она, понизив голос. — Рабочие услышат.

— И что они сделают? — усмехнулся он, прихватывая губами мочку ее ушка. — Я мужчина, влюбленный в свою жену. Разве я не имею права объявить об этом миру?

Натали напряглась и отодвинулась.

— Думаю, на сегодня я закончила, — сказала она.

— Что не так?

— Ничего.

— Ты опять закрываешься. Это видно по твоему лицу. Словно поднимается подвесной мост и крепость вновь неприступна.

— Тебе кажется, — сказала Натали, закрывая блокнот с негромким хлопком.

— Я не позволю больше тебе это сделать, Тати. Не позволю отстраниться. Наши отношения будут другими.

— Какими же будут наши отношения, Анжело? Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

— Только потому, что пытаешься сама себя наказывать, — возразил Анжело. — Ты хочешь того же, что и я. Я видел, как вчера в кафе ты смотрела на ту маму с младенцем.

Натали издала фальшивый смешок.

— Я смотрела на нее с жалостью, — замотала она головой. — Ты же слышал, как громко кричал ее отпрыск. Всем мешал.

— Я видел твои глаза, — возразил Анжело. — Видел в них тоску.

Развернувшись, Натали зашагала прочь: Я не обязана все это слушать!

— Ну вот, — саркастически сказал Анжело. — Как по расписанию. Одна из твоих обычных фразочек. Меня от нее уже тошнит.

Натали обернулась к нему:

— Так почему тебе не послать меня подальше, чтобы больше не приходилось это слушать?

Их взгляды встретились.

— Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я тебя снял с эмоционального крючка? Но я не собираюсь это делать. Ты будешь со мной до тех пор, как я наконец не решу тебя отпустить.

— Я возвращаюсь на виллу! — заявила она. — Если ты не возражаешь.

— Делай что хочешь, — резко произнес Анжело.

Пару часов спустя, когда Натали спустилась на первый этаж виллы, Анжело разговаривал по телефону и жестом попросил ее подождать, пока он закончит. Он говорил с кем-то на стремительном итальянском, и звучание незнакомой речи напомнило ей в очередной раз, как ей всегда нравился его голос. Он был таким глубоким и богатым, сексуальным и мужественным…

— Извини, — сказал он, убирая наконец телефон в карман. — У меня есть стройка в Малайзии, которая создает нам некоторые проблемы. Сотрудник, которого я туда отправил, не может справиться сам. Придется поехать и со всем разобраться.

Натали упрямо посмотрела на него, мысленно готовясь к их обычному спору.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я поеду с тобой? — сказала она. — У меня есть свой бизнес. Я не могу все время отдыхать.