Она опустила бинокль и подняла фотоаппарат, но птаха уже исчезла. Валери в сердцах чертыхнулась и услышала голос Роджера:

– Терпение!

За следующие несколько минут Роджер помог ей увидеть певунов еще нескольких видов. Однако как Роджер и предупреждал, все они были очень маленькими, пугливыми и невероятно подвижными созданиями. Пока соберешься поднять фотоаппарат – глядь, певуна и след простыл. Теперь-то Валери поняла, что имел в виду Рико, когда сказал, что выслеживать и фотографировать певунов – сущее наказание. Только под конец Валери немного посчастливилось: ей удалось поймать в объектив фотоаппарата какую-то крохотную птичку с оранжевой макушкой. Она торжествующе воскликнула:

– Есть, я его щелкнула!.

Желая разделить радость с Роджером, Валери повернулась к нему, но сделала это слишком резко и в результате едва не свалила их обоих на траву. Пытаясь удержать равновесие и уберечь их обоих от падения, Роджер обхватил ее за талию. К тому времени, когда он восстановил равновесие, они оба стояли на коленях, его лицо находилось всего в паре дюймов от лица Валери, а ее мягкое место уютно устроилось вплотную к его паху, так что она чувствовала твердый бугор под молнией его джинсов. Валери встретилась с его горящим взглядом и затрепетала. У нее сбилось дыхание, а голова закружилась так сильно, что она была рада, что Роджер крепко держит ее. Несколько мгновений, показавшихся Валери бесконечностью, они молча смотрели друг другу в глаза, румянец на ее щеках разгорался все жарче, она чувствовала на лице частое дыхание Роджера. Затем он раздраженно бросил:

– Осторожнее, Валери, я сегодня не планировал кувыркаться в подлеске.

Валери ответила ему взглядом, полным негодования. Роджер отпустил ее, встал и подал ей руку. Кассета в магнитофоне кончилась, совиные крики смолкли, и птицы стали разлетаться. Игнорируя предложенную руку, Валери встала самостоятельно и, отряхнув колени, холодно спросила:

– Вы собираетесь перемотать кассету и поставить запись сначала?

Роджер отрицательно покачал головой:

– Не имеет смысла, птицы уже поняли, что мы здесь. Но мы запомним это место и вернемся как-нибудь в другой раз. – Он тоже отряхнул джинсы. – А сейчас давайте возвращаться.

Валери со вздохом покинула опушку вслед за Роджером. Ей понравилось, даже слишком понравилось – себе во вред – ощущать его близость, но она не могла понять, почему всякий раз, когда они хотя бы чуть-чуть сближаются, Роджер начинает на нее сердиться. Она мрачно подумала, что предстоящие шесть недель обещают быть очень длинными.

На обратном пути Роджер всю дорогу молчал. Шагая позади него, Валери вспоминала волнующий эпизод на опушке. Она не могла не восхищаться Роджером, он определенно знал, что делает. Должно быть, ему потребовались годы, чтобы научиться замечать крошечных птиц среди зелени. При этой мысли Валери ощутила легкую тревогу: ей самой нужно было не только выучиться тому же, но и выполнить всю работу всего лишь за шесть недель. Она вообще сомневалась, что когда-нибудь сможет фотографировать этих крошечных неуловимых пичужек без помощи Роджера. Но еще сильнее ее волновало воспоминание о том, как Роджер стоял на коленях рядом с ней, как он прижимал ее к своему мощному телу, пусть даже все это было только для того, чтобы наблюдать за птицами. Валери вспомнила, как смотрела в его горящие глаза, а его губы находились в паре дюймов от ее собственных, и у нее екнуло сердце. Вот только почему Роджер внезапно так рассердился и ощетинился против нее?

– Валери, замрите!

Свистящий шепот Роджера вывел девушку из задумчивости. Она в тревоге посмотрела под ноги, почти уверенная, что они встретили змею. В детстве ей довелось пережить весьма неприятную встречу с рептилией, и она отнюдь не жаждала повторить этот опыт, но на тропинке Валери ничего подозрительного не увидела. Роджер тем временем медленно поднял бинокль и посмотрел куда-то на восток. По-видимому, он заметил еще какую-то птицу.

– Кто там? – прошептала Валери. – Еще один певун?

Она надеялась сделать еще несколько снимков. Но Роджер зашикал на нее:

– Нет, тише!

Валери нахмурилась и стала терпеливо ждать, честно стараясь не шевелиться. Но они снова оказались в чаще леса, и на нее жадно набросились москиты. Из-за того, что Валери стояла неподвижно, они облепили ее со всех сторон, кусая даже в губы и уши. Несколько мучительных мгновений Валери терпела, но потом не выдержала и принялась прихлопывать надоедливых насекомых. И сразу же где-то в ветвях соседнего дерева послышался шум крыльев. Роджер повернулся к Валери и сердито проворчал:

– Черт подери, Валери, я обнаружил очень редкий вид крапивника, а вы его спугнули!

– Но, Роджер, я...

Не слушая ее объяснений, он развернулся и зашагал дальше. Валери ничего не оставалось, как, стиснув зубы, последовать за ним.

К нарастающей досаде Валери, этот неприятный ритуал повторялся снова и снова. Роджер замечал какую-нибудь редкую птицу и останавливался. При этом он всякий раз рассчитывал, что Валери застынет, как статуя, а на нее всякий раз набрасывались москиты. Но она стискивала зубы и крепилась изо всех сил, чтобы сносить укусы в стоическом молчании. Валери дала себе слово, что больше не станет жаловаться, не даст Роджеру повода сказать, что она, «как все женщины», не умеет терпеть. И вот, когда ее терпение было уже почти на исходе, Роджер остановился, чтобы понаблюдать за сидящим на дереве красноплечим канюком. Поднеся к глазам бинокль, он так увлеченно наблюдал за хищной птицей, словно был ею околдован. Крупный канюк с красно-коричневым оперением, сидя на верхней ветке дерева, высматривал добычу. Тем временем в нескольких футах от Роджера Валери стояла, прислонившись к стволу магнолии, и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, отмахивалась от москитов, притоптывая ногой от нетерпения. Взглянув на часы, Валери поняла, что они стоят на одном месте уже двадцать минут. И тут у нее внутри словно что-то щелкнуло. Удивляясь собственной дерзости, она с плохо скрытым сарказмом заявила:

– Роджер, уж и не знаю, как вам об этом сказать, но эта птица слишком крупная, чтобы быть певуном.

Послышалось хлопанье крыльев, канюк снялся и полетел, крича «И-ик, и-ик!», словно оскорбленный замечанием Валери.

Роджер повернулся к Валери с явным намерением ее отчитать, но стоило ему на нее посмотреть, как ярость мгновенно сменилась удивлением и сожалением.

– Боже правый, Валери, да на вас живого места нет, вас всю искусали москиты! Почему вы ничего не сказали?

Несколько секунд Валери только смотрела на него с вызовом, но затем очередной москит приземлился прямо на кончик ее носа.

– Москиты? – повторила она, притворяясь удивленной. – Какие еще москиты?

Роджер быстро подошел к ней и смахнул насекомое.

– Пойдемте, нужно поскорее вернуться и смазать ваши укусы мазью. – Осмотрев ее лицо, он как-то робко пробормотал: – Извините, иногда я бываю так поглощен своими делами, что становлюсь несколько эгоцентричен.