— Ни в коем случае! — сразу закричал Ванша. — Я не сдался бы и умер и в лучшие времена — и конечно, не сделаю этого теперь, когда так много поставлено на карту.

— Я не согласен на такую сделку, — сказал мистер Крэпсли.

— Что думает Даррен Шэн? — спросил Хэрст. — Согласиться он на нашу сделку, или будет обрекать его друзей на смерть, вместе с вами?

Все взоры устремились на меня. Я пристально поглядел на Дебби, свисающую на веревке, напуганную, окровавленную, пустую. В моей власти было освободить ее. Согласиться на сделку с вампирцами, оказаться перед быстрой смертью вместо возможной медленной, болезненной, и спасти жизнь женщины, которую я люблю. Было бы бесчеловечным отказаться от такой сделки…

…но не был человеком. Я был полувампиром. Более — князем вампиров. И князи не заключают сделки, когда судьба их людей под угрозой.

— Нет, — я сказал несчастно. — Мы боремся, и мы умираем. Один за всех и все за одного.

Ганнэн Хэрст понимающе кивнул.

— Я ожидал этого, но нужно всегда открываться слабыми предложениями. Очень хорошо — позвольте мне сделать вам другое предложение. Основная схема такая же, как в первом. Бросаете оружие, сдаетесь, и мы позволяем людям уйти. Только на сей раз, Даррен Шэн получает возможность сразиться лицом к лицу с нашим властелином и Стивом Леонардом.

Лицо Ванши смялось в подозрении.

— О чем ты говоришь?

— Если ты и Лартен сдадитесь нам без борьбы, — сказал Хэрст, — мы позволим Даррену драться на дуэли с нашим властелином и Стивом Леонардом. Это будет два на одного, но он будет снабжен оружием. Если Даррен победит, мы освобождаем всех трех из вас вместе с другими. Если он проиграет, мы казним тебя и Лартена, но люди и Харкат Мульдс уйдут свободно.

— Обдумайте это, — убеждал он нас. — Это — хорошая, честная сделка, большее, чем то, на что вы, возможно, разумно надеялись.

Ванша отвернулся от платформы обеспокоенный, и посмотрел на мистера Крэпсли ища совета. Вампир, на этот раз, не знал, что сказать, и только молча, покачал головой.

— Что ты думаешь? — спросил меня Ванша.

— Должен быть подвох, — пробормотал я. — Зачем им рисковать жизнью их властелина, если они не проигрывают?

— Ганнэн не стал, бы лгать, — сказал Ванша. Его лицо стало жестче. — Но он мог сказать нам не всю правду. Ганнэн! — заревел он. — Какие гарантии вы даете, что это будет справедливая борьба? Как мы узнаем, что Р.В. или другие не присоединяться?

— Я даю слово, — сказал Ганнэн Хэрст мягко. — Только пара на платформе со мной будет бороться с Дарреном Шэном. Никто больше не вмешается. Я убью любого, кто попытается сбить баланс в ту или иную сторону.

— Это достаточно хорошо для меня, — сказал Ванша. — Я верю ему. Но тот ли это путь, которым мы хотим пойти? Мы никогда не видели их властелина в борьбе, поэтому мы не знаем на что он способен — но мы знаем Леонарда, как хитрого, опасного противника. Вместе они… — Он поморщился.

— Если мы согласимся на сделку Ганнэна, — сказал мистер Крэпсли, — и отправим Даррена противостоять им, мы разместим все наши яйца в одну корзину. Если Даррен победит — замечательно. Но если он проиграет… — мистер Крэпсли и Ванша долго и тяжело глядели на меня.

— Ты согласен, Даррен? — спросил мистер Крэпсли. — Это — огромное бремя, чтобы брать на себя. Ты готов взять на себя такую священную обязанность?

— Я не знаю, — вздохнул я. — Я все еще думаю, что есть подвох. Если бы шансы были пятьдесят на пятьдесят, то я бы прыгнул туда. Но я не думаю, что они есть. Я верю… — я остановился. — Но это не имеет значения. Если это — наш лучший шанс, мы должны схватиться за него. Если вы двое доверяете мне, то я приму вызов — и вина будет на мне, если я потерплю неудачу.

— Он сказал, что как истинный вампир, — отметил Ванша тепло.

— Он — истинный вампир, — ответил мистер Крэпсли, и я почувствовал жгучий цветок гордости внутри меня.

— Очень хорошо, — закричал Ванша. — Мы согласны. Но сначала вы должны освободить людей и Харката. После этого, Даррен борется с вашим властелином и Стивом. Только в том случае, если борьба будет справедливой, и он проиграет, Лартен и я сдадимся в ваши руки.

— Это не сделка, — ответил натянуто Хэрст. — Вы должны прежде отложить свое оружие в сторону и сдаться в плен…

— Нет, — прервал Ванша. — Мы делаем это таким образом или не делаем вообще. У вас есть мое слово, что мы позволим вашим людям взять нас, если Даррен проиграет — если он проиграет справедливо. Если моего слова не достаточно, у нас есть проблема.

Ганнэн Хэрст колебался, затем кратко кивнул.

— Твое слово подойдет, — сказал он, затем сказал Р.В. отбуксировать Дебби и сопроводить ее вниз.

— Нет! — завыл Р.В… — Стив сказал, что я могу убить ее! Он сказал, что я могу разрезать ее на крошечные маленькие кусочки и…

— Теперь я говорю другое! — заревел Стив. — Не ставь крест на этом. Будут другие ночи и людей будет много — но есть только один Даррен Шэн.

Мы услышали ворчание Р.В., но потом он потянул за веревку, и Дебби поднялась в серии коротких, неудобных рывков.

Ожидая Дебби, которая будет возвращена нам, я подготовился к своей борьбе с парой на платформе, вытирая начисто руки, проверяя оружие, очищая ум от всех мыслей кроме тех, что о сражении.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ванша.

— Прекрасно.

— Помни, — сказал он, — все дело в результате. Сражайся грязно, если надо. Пинай и плюй, царапай и щипай, бей ниже пояса.

— Я буду, — усмехнулся я. Понизив голос, я спросил, — Вы действительно сдадитесь, если я проиграю?

— Я дал слово, не так ли? — сказал Ванша, затем подмигнул и прошептал голосом еще ниже, чем мой. — Я обещал, что мы опустим наше оружие и позволим им взять нас. И поэтому мы так и сделаем. Но я ничего не сказал о разрешении им держать нас или не взять наше оружие снова!

Вампирцы перед нами расступились, когда через них прошел Р.В., волоча Дебби за волосы.

— Остановите это! — Закричал я сердито. — Ты причиняешь ей боль!

Р.В. обнажил зубы и засмеялся. Он все еще носил одну красную контактную линзу и не заменил потерянную накануне. Его густая борода была испещрена кусочками мха, веток, грязи и крови. Это вызывало жалость к нему — он был приличным человеком прежде, чем он потерял свои руки в челюстях Человека-волка в цирке уродов — но у меня не было времени для сочувствия. Я напомнил себе, что он был врагом и стер все следы жалости из моего сознания.

Р.В. бросил Дебби вниз передо мной. Она вскрикнул от боли, затем упала на колени и полетела в мои руки. Я сжимал ее в объятьях, пока она рыдала и попыталась говорить.

— Шшш-шш, — сказал я. — Успокойся. Ты в безопасности. Ничего не говори.