– Ты уверена? – понизила голос Софа. – Мы отправляемся в загородный клуб!

– На все сто процентов, – ухмыльнулась я.

…А через несколько дней после этой мелкой неприятности меня ждало разочарование покрупнее. Генеральный директор модельного агентства «Дженерал» Борис Бажов возжелал поговорить со мною тет-а-тет. Всем было известно, что человек его полета общается либо с новенькими модельками, либо со звездами, либо с теми, кого пора отправлять на покой. К первым двум категориям я себя, увы, отнести не могла, значит, остается… Эх, но почему он решил от меня избавиться? Мне же всего шестнадцать лет, и пусть на кастингах мне катастрофически не везло, но я все же надеялась в один прекрасный день вырваться из замкнутого круга мелких московских показов мод и получить настоящую работу.

– Плохи твои дела, – вздохнула Николь, когда я поделилась с ней неприятным известием.

– Но почему? – недоумевала я. – Я не давала повода!

– Ты уверена? – жестко спросила она. – Ты не опаздывала на работу? Не приходила пьяной? Тебя не могли видеть с наркотиками?

– Я не употребляю наркотиков, – возмутилась я и тут же вспомнила, как несколько дней назад мы с Николь, странным бизнесменом по имени Ра и его длинноволосым другом-рокером весело прикладывались к кокаиновым дорожкам. – Очень редко.

– Но метко, – усмехнулась Николь, – что ж, будем надеяться, что все обойдется. Но ты на всякий случай все отрицай.

Не понимая толком, что именно я должна отрицать, я отправилась в офис Бажова. Я постаралась выглядеть на все сто – даже перед кастингами я редко прихорашивалась с такой педантичной тщательностью. Я даже приклеила к векам шелковые накладные ресницы, что делаю очень редко – только если у меня есть кураж казаться красавицей.

Моя продуманная до мелочей ослепительность не произвела на Бажова ровно никакого впечатления. Обижаться не было смысла. Я прекрасно его понимала – в конце концов, последние десять лет он только и делает, что рассматривает разномастных красоток.

Когда я познакомилась с Бажовым, ему уже стукнуло пятьдесят лет. Но сохранился он неплохо; видимо, генеральный директор агентства придерживался «европейского» здорового образа жизни. Во всяком случае, на двери его кабинета, на примитивном трогательном гвоздике, висела теннисная ракетка в дорогом кожаном чехле. Хотя, вполне возможно, это был просто «имиджевый» предмет.

Жестом он пригласил меня присесть на не слишком удобный вертящийся стул. Сам же он занимал роскошное кожаное кресло, такое удобное, огромное и глубокое, что его можно было бы использовать как спальное место.

– Рад вас видеть, Анастасия, – улыбнулся он скупо, как бы нехотя. – Хотите что-нибудь попить или выпить?

Я неуверенно согласилась на зеленый чай. Николь предупреждала меня, что, возможно, Бажов захочет протестировать меня на склонность к алкоголизму. «Будет предлагать выпивку – возмущенно отказывайся, – поучала она, – говори, что вообще не пьешь, только на Новый год».

Похоже, моим выбором он остался доволен. Молодец, Николь, выручила.

Пока секретарша суетилась с чашками и вазочками с конфетами, Борис молча меня рассматривал. Я давно привыкла, что мое лицо мне словно не принадлежит, что его рассматривают и вертят в ладонях, как дорогую антикварную вазу. Но все равно мне было немного неловко.

– И как вам у нас работается? – наконец спросил он.

У меня замерло сердце. Ну вот, начинается. Но я до сих пор не могу понять – за что? За что?!

– Меня все устраивает, – сдержанно ответила я.

– Неужели? – Он как будто удивился. – И что же конкретно вас устраивает? Мне казалось, что работаете вы мало и почти ничего не зарабатываете.

– Почему же? – вяло возмутилась я, пряча смущенную улыбку за огромной пиалой с чаем. – Только на прошлой неделе у меня было два показа. И я прошла кастинг на рекламу мыла.

– Это, наверное, будет телеролик, который покажут по всей стране? – ухмыльнулся Бажов.

Мне оставалось только недоуменно хлопать ресницами. Естественно, ему, как генеральному директору, было известно, что речь идет всего лишь о фотографии для этикетки, на которой, помимо меня, будет изображено еще шесть девушек.

– Знаете, что мне показалось, Анастасия? – нахмурился Борис.

– Что? – послушно полюбопытствовала я, подаваясь вперед.

– Вы изменились. Я помню вас два года назад. Когда я увидел вас на конкурсе, мне показалось, что в вас есть потенциал. Вы могли бы стать звездой, но вам не хватает амбиций.

– Но мне всего шестнадцать лет, – промямлила я, – многие вообще только начинают в этом возрасте. У меня еще есть время…

– Время – это не самое важное, – он улыбался, но глаза его оставались серьезными, – было бы желание. Вы мне скажите: вы хотели бы что-нибудь изменить? Или вас устраивает все как есть?

Я нахмурилась. Это был провокационный вопрос. Скажу, что устраивает, – и в два счета вылечу из агентства с диагнозом «неамбициозная». Смело пожалуюсь на то, что считаю свою работу никчемной, – и тоже получу под зад коленом, зачем Бажову держать недовольных моделей, если пороги обивают сотни девчонок, согласных на все. Даже на второсортные показы, лишь бы зваться гордым словом «модель».

– Смелее, Анастасия, – подбодрил он, – не надо высчитывать, что сказать. Говорите правду.

– Ну… – я опустила глаза. – Вообще-то мне нравится моя работа. Конечно, мне хотелось бы большего, и я чувствую, что у меня есть потенциал. Но если я не подхожу, то готова довольствоваться и этим.

– А вот и зря! – Бажов изо всех сил треснул кулаком по столу.

От неожиданности я поперхнулась чаем и долго откашливалась. Когда я подняла на него глаза, они были красными, как у кролика ангорской породы. Хороша красавица, мрачно подумала я.

– Зря, – повторил Бажов, – неужели вы не понимаете, что для того, чтобы добиться успеха, вам придется быть стервой! Придется вырывать свой кусок когтями! А не ждать, пока вам преподнесут его на тарелочке!

– Я готова, – неуверенно сказала я.

– Звучит неубедительно. Ладно, вы свободны.

Я поставила пиалу на стол и вопросительно на него посмотрела. Неужели все? И вот так жалко, так бездарно закончилась моя карьера модели? Холеная рука Бориса Бажова лениво взлетела со стола и выразительно указала на дверь.

– Вы… вы меня выгоняете? – недоверчиво прошептала я.

– Почему вы так решили? – удивился Бажов. – Зачем мне вас выгонять и брать на ваше место такую же никчемную дурочку, как вы? Нет уж, живите, работайте. Просто у меня было к вам одно предложение… Но я неуверен, что вы подойдете.

– Какое предложение? – заволновалась я. Неужели речь пойдет о «настоящей» работе? Может быть, меня прочат на обложку «Космополитен»?

– Я сказал, что не уверен, что вы подойдете. И потом, вам всего шестнадцать, а там нужны более зрелые девушки.