Роз не стала скрывать от Хендрикса даже самую неприглядную правду, потому что он заслуживал получить ответ на свой вопрос.

– Она была так больна, – продолжила свой рассказ Роз, не обращая внимания на бегущие по щекам слезы. – Химиотерапия только ухудшила ее состояние, и они забрали ее в больницу. Я не могла отпустить ее. Там были эти клоуны.

Она невольно поежилась, но Хендрикс ничего не сказал и просто продолжал поглаживать пальцем ее запястья, что, как ни странно, успокаивало ее.

– Каждый день, когда я сидела у кровати и держала ее за руку, я представляла, что помогаю вытянуть всю эту отраву из ее тела. Но мне не разрешали сопровождать ее на процедуры, и, когда она возвращалась, казалось, что они высосали из нее еще немного жизни.

Роз не становилось легче от того, что она проговаривала свои страхи. Тот ужас оживал в ее памяти с новой силой, когда она вспоминала, как два клоуна вырывали ее руку из руки ее мате ри, расплывшись в огромных притворных улыбках и держа в руках шарики в виде животных, чтобы отвлечь ее внимание. Их пригласило управление больницы, чтобы Роз не путалась у врачей под ногами. Она поняла это, когда подросла. Но ассоциации с клоунами и тем, как ее мать угасала с каждым днем все больше и больше, – эти ассоциации никуда не подевались, несмотря на все заверения психолога.

– Теперь ты знаешь обо мне все самое худшее, – выдавила улыбку Роз.

Хендрикс не стал ничего говорить и молча вытер слезы с ее лица.

Ее сердце мучительно сжалось, когда она подумала о том, что видела в нем идеального мужчину. Сильного, надежного, искреннего.

Только Роз прекрасно понимала, что их отношения обречены. Потому что она не привыкла к постоянству в своей жизни.

– По-твоему, – медленно протянул Хендрикс, – все дело в том, что тебе в детстве пришлось пережить серию невероятно травмирующих событий. И в этом были замешаны клоуны. И теперь они пугают тебя. Останови меня, когда я зайду слишком далеко и в меня нужно будет бросить камень.

Роз округлила глаза. Каким-то чудом его шутка позволила ей немного успокоиться и глубоко вздохнуть.

– Ладно. Это не то же самое, что прелюбодеяние. Но все равно, мне по-прежнему страшно и…

– И нам придется разобраться с этим, – перебил ее Хендрикс, и в его глазах светились сочувствие и нежность. – И мы обязательно разберемся. Знаешь, как большинство людей поступают со своими страхами? Они удирают от них со всех ног. А ты, пытаясь справиться со своими собственными, основала чрезвычайно полезную благотворительную организацию. Сомневаюсь, что меня за всю мою жизнь поразил кто-то больше, чем ты прямо сейчас.

Слезы снова побежали по ее щекам.

– Только, если ты вдруг не заметил, это не сработало.

– Не важно. Мы попробуем что-нибудь другое. Важно то, что ты потрясающая, и ты не можешь изменить этого, признавая свои неудачи.

Она не сделала ничего особенного. А Хендрикс сделал. Роз чувствовала себя опустошенной и в то же время наполненной, и все благодаря своему мужу. И это пугало ее больше всего на свете.

– Знаешь, я не могу вернуться туда. – Она кивнула в сторону шумной компании.

– Логично. Но проблема в том, что тебе хочется вернуться.

Как у него получалось видеть ее насквозь? Ей придется вести себя осторожнее с ним, иначе дело закончится разбитым сердцем.

– Проблема в том, что мне необходимо вернуться туда, – поправила его Роз. – Это ведь моя благотворительная организация. И она будет пользоваться кредитом доверия из-за огромной поддержки, которую твоя мать оказала мне.

Вряд ли была необходимость объяснять ему причину нехватки доверия. Хендрикс, как никто другой, знал, что скандалы могут испортить все – заслуживаешь ты того или нет.

– У меня появилась идея, – как бы между прочим бросил он. – Почему бы тебе самой не примерить костюм клоуна?

– Что?! – ужаснулась Роз. – Я должна накраситься, надеть парик и все такое?

– Ну да, – пожал плечами Хендрикс. – Может, тебе не удалось перебороть свой страх, потому что ты держалась на расстоянии. А нужно находиться в нем, чтобы разорвать его на куски изнутри.

– Потому что ты сам так поступаешь?

Он даже бровью не повел, услышав сарказм в ее голосе. Хендрикс вскинул подбородок и заглянул ей прямо в душу:

– Ты имеешь в виду то, что я женился на тебе, не так ли?

Роз не успела ответить, потому что к ним подошел кто-то из помощников Хелен. Прекрасно. Они и так зашли слишком далеко. Меньше всего Роз хотелось услышать, что он чуть с ума не сошел, когда ему пришлось потерять свою независимость. Ведь у него тоже были свои собственные страхи. Например, страх перед обязательствами. Нетрудно было представить, как такой бабник, как Хендрикс Харрис, отсчитывает дни до развода, чтобы снова вырваться на свободу.

Но что Роз не могла себе представить, так это то, как она справится, когда этот день настанет. Она понимала, что потеря неизбежна, и решила, что лучше не тянуть с разрывом, потому что дальше будет еще сложнее скрывать свои чувства.

Хендриксу не дали возможности закончить разговор с Роз. Одному из пациентов вдруг стало плохо, и служащие больницы попросили освободить помещение. Но Хелен добилась твердого обещания, что ее будут держать в курсе насчет состояния того маленького мальчика.

День закончился на достаточно печальной ноте. Хендрикс думал о быстротечности жизни и о том, чем поделилась с ним Роз. Он не знал, как возобновить разговор без того, чтобы показаться бестактным.

Он хотел рассказать ей о собственных страхах, но она настояла на том, чтобы он возвращался обратно в офис, и объяснила, что ей нужно закончить несколько дел. Хендрикс не был болваном и понял, что ей хотелось побыть одной, поэтому не стал настаивать.

Он вернулся на работу, но не мог сосредоточиться на делах и уехал домой пораньше.

Дома он тоже не знал, чем ему заняться, и бродил из угла в угол в ожидании Роз.

Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, он бросился к двери и распахнул ее. Роз удивленно посмотрела на него и вошла в дом.

– Я ждал тебя. Ты не сказала, что будешь поздно.

– А должна была?

– Нет. То есть мы не договаривались, что ты должна отчитываться передо мной, – вдруг ни с того ни с сего расстроился Хендрикс. – Но ты ведь задержалась на работе не из-за меня?

– Ты имеешь в виду наш разговор? Нет. Ты дал мне совет, который я очень ценю. Я ценю в тебе очень многое.

– А я в тебе. Знаешь, мама сказала, что ее рейтинги возросли. Она считает, что наш брак сделал то, что и было задумано.

Роз прошла мимо него и направилась к лестнице.

– Чудесно, – не оборачиваясь, бросила она.