Нам решать, довериться ли этим мечтам, вслушиваться ли в эти истории, оживлять ли их. И может быть, даже возродить некоторые древние легенды, почему бы нет. Ведь морские змеи существуют, как выяснилось.

Наш мир отражается в море – отражении нашего мира, отражающего море… – Мигрирующие гуси были в детстве ракообразными? – Две Нобелевские премии медузы. – Море отражается в нашем мире – отражении моря, отражающего наш мир…

Если в представлениях предков море кишело мифическими созданиями, то в этом в первую очередь виновата очень древняя и живучая легенда – легенда о зеркале.

Вы уже задавались вопросом, почему столько морских животных носят имена земных существ?

Под водой разместился весь Ноев ковчег: рыбы-кошки, рыбы-слоники, морские скорпионы, коровы, белки, волки, жирафы, морские курицы, кролики, жабы… а также морские зайцы, рыбы-львы и рыбы-зебры, бесперые морские свиньи, собаки-рыбы, морские леопарды… Есть еще и морской виноград, морской помидор, морской огурец… У самых разных предметов и небесных тел тоже имеются водные тезки: морские черенки, они же морские ножи, морские звезды, рыба-камень, рыба-пила, рыба-луна, рыба-труба, кузовок, баллон… Встречаются даже морские обитатели, названные по профессиям: тюлени-монахи, кардиналы, клоуны, солдаты, хирурги… Не говоря уж о мифических созданиях: морские ангелы, морские дьяволы, рыбы-единороги…

Все эти названия так или иначе связаны с древней легендой зеркала: в былые времена люди полагали, что под зеркальной поверхностью океана существует параллельный мир – зеркало суши. Иными словами, все живущее на земле имело для наших предков свой подводный эквивалент.

Эта древняя теория зародилась в доисторические времена естественным образом. Ведь взглянув на морскую гладь, видишь в ней себя. Видишь отраженные краски неба, а плавающие под водой рыбы повторяют движения летящих птиц.

Плиний обратил внимание на эти первобытные верования. Он даже заметил, гуляя по средиземноморским пляжам и вспоминая рассказы путешественников, икру каракатиц, так похожую на виноград, пилу рыбы-пилы, меч меч-рыбы, а еще морских огурцов. Он удивился этому сходству, потому что морские персонажи оказывались слегка видоизмененными подобиями земных, вроде морского конька, чья лошадиная голова покоится на “маленьких улитках”. Желая объяснить свои наблюдения, он выдвинул гипотезу: гонимые то ветром, то волнами, семена и зародыши смешиваются и переплетаются между воздухом и водой, почему и происходит это странное скрещивание обитателей двух миров.

Со временем древние тексты были скопированы, а легендам продлили жизнь. Вера в них распространилась и укоренилась в сознании жителей Европы.

В Средние века монахи-переписчики восприняли давние размышления Плиния Старшего буквально. Легенда о зеркале превратилась в космологическую концепцию. Знаменитейшие ученые Средневековья, сами имена которых звучат так, словно взяты из рыцарских романов – Годфрид Витербский, Тома из Кантемпре и Гервасий Тильберийский, – писали, что море есть мир, параллельный нашему, и у каждого наземного творения природы непременно имеется свой двойник, живущий в водах океана. Согласно Годфриду Витербскому, морской эквивалент земной твари похож на нее “с головы до пупка”, но вместо ног у него рыбий хвост. И в этом морском мире наверняка присутствуют не только водные животные и растения, но и цивилизованные народы, как на земле.

Стоило кому-нибудь заметить очередного нового морского обитателя, и лучшие умы того времени бросались определять, какому землянину был найден подводный двойник.

Так, меч-рыба с ее мечом были уподоблены мечу морского рыцаря, щитом которому служит морская черепаха, а шлемом – самые большие крабы.

Рисовальщики той эпохи не умели изображать рыб, но зато могли использовать в качестве моделей разнообразных земных животных. Поэтому они рисовали морских существ очень похожими на сухопутных, но приделывали им рыбьи хвосты. Таким образом, их иллюстрации к бестиариям поддерживали жизнь легенды о воображаемом подводном мире.

Церковь одобряла теорию зеркала, демонстрирующую творческую мощь Господа. Надо заметить, что эта теория заодно создавала почву для некоторых фантазий и, мягко говоря, оригинальных построений…

На скалах Атлантического побережья и на обломках сплавной древесины иногда вырастают морские уточки, неподвижные ракообразные, которые напоминают светлую мидию в форме птичьего клюва на конце короткой черной трубочки. Эти моллюски в XII веке присутствовали на европейском побережье в больших количествах, но никто не мог подыскать им земной эквивалент.

Британские церковники ухватились за представившуюся возможность и предложили ответ столь же изобретательный, сколь и неожиданный. Был конец зимы, время поста, и священники, как и прихожане, заскучали по вкусу мяса, запрещенного на сорок дней. В это время года море выбрасывало на пляжи Северной Европы куски сплавной древесины, обжитые морскими уточками. Тогда же начинали свой перелет на север белощекие казарки, небольшие черно-белые гуси. Они улетали на гнездовье в неизвестное место: никто в ту пору не знал о существовании архипелага Шпицберген, к северу от полярного круга, где эти гуси производят на свет потомство.

И тогда валлийского монаха Гиральда Камбрийского осенило. Он увидел, как казарки летят неведомо куда, заметил морских уточек, появляющихся на берегах неведомо откуда, вспомнил свои страдания из-за поста, который лишает его хорошей жирной пищи, и решил… уладить три проблемы одним махом. Придумал, что, судя по “шее” в виде трубочки и “клюву” на раковине, морские уточки наверняка являются юными, еще незрелыми отпрысками казарок, и постарался как можно шире распространить это свое открытие. Все знатоки безоговорочно согласились с тем, что данные ракообразные – морской эквивалент белощеких казарок и, вырастая в открытом море, они превращаются во взрослых птиц. Попавшие на берег экземпляры еще не созрели, поэтому у них успели сформироваться только клювы, однако со временем они покроются перьями, у них вырастут крылья, и, окончательно повзрослев, казарки улетят. Таким образом, духовенство той эпохи пришло к выводу, что казарка происходит от морской уточки и является, следовательно, морепродуктом. Так жители средневековой Европы обрели право лакомиться в Великий пост гусиным мясом. Самого моллюска назвали anatifer, потом anatife, что на латыни буквально означает “несущий гуся”. А англичане по сей день используют одно и то же имя goose barnacle для обозначения и белощекой казарки, и соответствующего ракообразного.

Морские уточки и белощекие казарки