— Где она? — прорычал он негромко. Лежащая на барной стойке ладонь тем временем сжалась в массивный кулак.

— В безопасности, — ответил негромко, а самому охота удариться лбом о барную стойку. Я обещал девчонке вечер развлечений. Вместо этого она два часа просидела в чулане.

Пытаюсь подняться на ноги, но голос сидящего рядом Солова предупреждает.

— На место сядь как ни в чем ни бывало и продолжай бухать. Вместо веселого вечера с Маргаритой тебя ожидает попойка со мной, Ромео. И пей больше, потому что когда мы отсюда выйдем, я перестану быть добрым сельским дураком и пересчитаю тебе и ребра, и зубы.

Маргарита

Я подняла хмурый взгляд на Марину.

— Ты не обязана торчать здесь со мной.

— Мне так спокойнее, — буркнула женщина однозначно, стрельнув в меня взглядом.

Я зыркнула на неё удивленно. Она поймала этот взгляд.

— Что смотришь?

— Удивлена. Я думала, что ты будешь рада, если эти кенты закинут меня в багажник и увезут в закат.

— Насколько монстром нужно быть, чтоб желать молодой девушке такой жестокой участи?

Я смотрю на неё ещё более удивленно.

— Я думала ты меня ненавидишь.

— Я не ненавижу тебя, Маргарита. Ты мне не симпатизируешь, это правда. Но зла я тебе не желаю.

— Ты натравила на мою спальню своего петуха!

— Которого ты сварила в супе. Ласковое, невинное животное. Которому ты отомстила, чтоб насолить мне.

Я хмурюсь еще сильнее. Потому что мне вдруг становится совестно. Хотя не было до этого. Как она это сделала?

— Он испортил мои вещи и заслужил свою участь. Хочешь питомца — заведи кота. Из него суп не сваришь.

Марина, совершенно неожиданно для меня, хмыкнула с нотой веселья, усмехнувшись над моей неуклюжей шуткой. Я старательно пытаюсь сдержать лицо, но мое удивление не скрыть. Марина, тем временем, переводит тему и задает свой вопрос.

— Почему эти люди охотятся на тебя?

— Я не знаю. А почему моего отца избили и бросили умирать? Деньги. Я явно разменная монета в истории, которую не знаю.

— Это ужасно, — хмурится сидящая напротив, посмотрев на меня впервые с долей какого-то сочувствия, что ли.

Я пожимаю плечами.

— Расскажи я тебе всё дерьмо из своей жизни, обнимемся и будем плакать до утра. Хотя как знать. Возможно, тебе покажется, что это капризы богатой избалованной принцессы. Но точно так же, как ты не выбирала гробить спину здесь, таская коробки с провиантом, я не выбирала родиться в дисфункциональной семье с золотой ложкой во рту. Которую теперь, кажется, хотят вставить мне в задницу.

— Ты ужасная хамка, ты знаешь? Не пробовала разговаривать как девочка, которой являешься? Будь у меня такой язык в девятнадцать, я бы до своих тридцати не дожила.

— Мне двадцать.

— Ну да, существенно меняет дело, — хмыкает женщина. Заправляет волосы за ухо и резко оборачивается к двери, услышав приближающиеся шаги. Поворачивается ко мне, — прячься, вон в тот ящик, ты поместишься.

Я стремглав кидаюсь, куда указано, но не сработали гладко. Стою в ящике и только собираюсь сесть, как дверь открывается и заходит Фил. Мы с Мариной обе рвано выдыхаем.

— Сидите здесь и не выходите, обе. Матвей приехал.

От мысли, что Мот здесь, у меня снова споткнулось сердце. Мне так нестерпимо захотелось увидеть его, что я готова была завыть.

А Фил тем временем снял свою байку и остался в футболке. Байку протянул мне.

— На, надень, спрячься максимально, капюшон тоже. Никто не должен увидеть эти белокурые волосы, потому что из того, что я уже услышал, эти двое ищут блондинку.

Он быстро покидает подсобку, а я быстро кутаюсь и прячусь в его байку, и не могу отделаться от одного единственного желания — увидеть Матвея.

Марина окидывает меня придирчивым взглядом. А затем говорит:

— Идем. На минуту и назад. Дверь двойная, там щель, если повезет увидим его и никто не увидит нас.

— Тоже соскучилась? — спрашиваю в лоб.

Марина усмехается.

— Он приезжал позавчера. И на усадьбе был тоже.

Я замираю и смотрю на неё неверящим взглядом. В смысле был? А я где была? Я же все время была там.

— Идешь или?

Я уже и не знаю, что на это ответить. Рассержено качаю головой.

— Веди.

Подходим к двери, Марина показывает как стать, и я заглядываю в щель. Он сидит спиной, но эту спину и осанку не спутаешь ни с кем другим. Как и эти слегка вьющиеся темно-каштановые волосы, в которые так болезненно хочется запустить пальцы. Я не понимала, как сильно скучала, пока не увидела его вот сейчас.

И в этот момент я четко услышала обрывок его фразы:

— …потрахались и разбежались, я у нее не спрашивал, откуда она, на кой. Девчонка на разок.

Маргарита

Замерла так, словно мне влепили звонкую пощечину. Больше я не видела и не слышала ничего. Ни внимательный взгляд Марины, ни ответа бугая, ничего. Я даже слабо помню как мы вернулись в подсобку. Я смотрела в одну точку на полу, а Марина внимательно смотрела на меня. Она первая нарушила тишину.

— Возможно, ты и сама это понимаешь, но спать со своим опекуном такая себе идея.

— Тебе он не опекун, но скажи, положа руку на сердце — была ли это хорошая идея для тебя, спать с ним?

— Нет, — усмехается, пожимая плечами. — Но от этой плохой идеи очень сложно отказаться, когда видишь его.

— Да уж, — смеюсь невесело. — Понимаю. Что с ним не так? Вот почему он такой?

— У меня нет ответов.

— Звучит, как будто за кадром осталось немое “но”?

— Но есть теории. Мы же не знаем о нём ничего, кроме того, что он хочет, чтоб мы знали. Ни откуда он появился, где вырос, что с семьей, где учился и кем работал до приезда сюда. Можно делать какие-то выводы, наблюдая за ним. Он похож на человека, повидавшего всякое в прошлом — об этом говорят его повадки, реакции, его паранойя. И он похож на человека, который бежит от чего-то. Непонятно только от чего. Он же очень мало разговаривает в принципе, больше молчит и наблюдает. За все время, что я его знаю, был лишь один человек, с кем он очень много болтал. Это был твой отец.

— Мой отец тоже никогда не был болтуном, — говорю задумчиво. — Не со мной точно. Я даже не представляю взаимодействия их двоих.

— У них было какое-то немое взаимопонимание, — делится Марина, и я слушаю жадно.

В самом начале этого разговора я была удивлена, что мы с ней вообще способны разговаривать. Сейчас эта беседа каким-то образом переросла в такой разговор, который интересно и приятно вести.