— Все, тише, ты в безопасности. Ты в безопасности.

— Они меня убьют, да? — слышу в голосе вместе с нотками истерии какую-то обреченность, — как папу?

От этих слов у меня внутри все полыхнуло, потому что одна мысль недопустима. Я нащупал ее лицо в темноте, поднял к своему лицу, и поцеловал.

— Я не позволю, — ответил кратко и четко. — Даже через мой труп не позволю. Встану и будут отражать зомби атаку. Ты в безопасности со мной.

Слышу, что она нервно хмыкнула и уткнулась лбом в мой нос.

— Все потому, что мой папа тебя попросил?

Дурочка.

— Нет.

— Я скучала по тебе, — приподнимает лицо и губами снова ищет мои губы.

Я не сопротивляюсь больше. Толку. Все итак ясно, мне пиздец. Эта фифа может праздновать победу. Я больше принадлежу ей, чем самому себе.

В этот момент в баре звучит выстрел.

Маргарита

В моей груди все холодеет. Матвей резко разрывает поцелуй, Я слышу странный щелчок, а потом он хватает мою руку в темноте и вставляет в неё что-то.

— Если кто-нибудь чужой сюда войдет — стреляй не задавая вопросов.

В моих дрожащих руках оказался заряженный пистолет. Я оружия в жизни в руках не держала. Даже игрушечных пистолетов, не то, что боевых. И я абсолютно точно не знаю, что делать с ним.

Когда Матвей делает шаг, я панически цепляюсь за его руку и умоляю:

— Пожалуйста, не уходи.

Не потому, что остаться одной мне страшно. А потому, что я дико боюсь за него. Кто в своем уме пойдет в комнату, в которой стреляют? Его же могут убить. Из-за меня. И в баре, возможно, кого-то убили. Тоже из-за меня.

Тошнота подкатила к горлу непрошенной волной и я отпустила Матвея, чтоб зажать ладонью рот и подавить порыв. Вторая рука словно горит огнем, держа пистолет.

— Все будет хорошо. Я смотаюсь туда и обратно, свяжу плохих дядь и вернусь. Дыши, Маргарита. Соберись. И целься в грудь, если что.

Матвей выходит так же резко, как и вошел. Я слышу звон стекла, еще пару выстрелов, и зажимаю уши, чтобы отключиться от всего этого. Эта моя глупая инфантильность спасла жизнь Марине, которая открыла дверь и вошла ко мне. Не накосячь я так, не закрой уши, выстрелила бы от стресса в нее как только открылась дверь. Я вздрогнула, когда она коснулась своей рукой моего запястья, и вскрикнула.

— Тише, это я, — тут же придержала она мою руку с пистолетом. — Ты вменяема или…

— Или, — не даю ей закончить и протягиваю ей оружие. — Возьми, пожалуйста, чтоб я не убила никого. Он заряжен.

— Ух, вечериночка набирает обороты, — криво усмехнулась моя собеседница.

— Что произошло? Кто стрелял?

— Не знаю. С улицы. Окно разбила пуля. Матвей вернулся и приказал мне убраться оттуда, предупредил, что у тебя пистолет и в случае чего…

— Стрелять не задавая вопросов, — подхватываю фразу.

Только у меня очень много вопросов. И первый — это кто Мот такой? Хотя нет. Первым, пожалуй, будет выберемся ли мы отсюда живыми. Чтоб я смогла задать ему эти вопросы.

Только у нас не вышло поговорить в эту ночь. Потому что когда мы вышли в бар, мы увидели Тимура, лежащего на полу, чью ногу сжимал Фил, останавливая кровотечение.

— Ты ранен? — я подбежала к нему и рухнула на пол рядом, больно ударившись коленками.

— Тише, цветочек, колени расшибешь, — выдавливает слабую ухмылку Тимур.

— Мариш, вызывай скорую и полицию. На бар напали, есть раненный, стрелок скрылся, — обращается к сестре уставший Фил.

— Скрылся? — смотрю на него, оглядываю помещение и спрашиваю недоуменно. — А где Матвей?

— А он текилы перебрал и домой спать поехал, — говорит Фил и я застываю, с неверием глядя на него.

В смысле перебрал? Он при мне виски пил как воду. Я не представляю, сколько этой махине в принципе нужно выпить, чтобы “перебрать”. И в смысле спать, когда здесь…

— Поняла, — без всяких эмоций ответила стоящая позади Марина, а я нахмурилась еще сильнее и с недоумением оглядела всех присутствующих. Они словно сговорились, и знали больше, чем я. Потому что фраза Фила о том, где Матвей не вызвала ни у кого вопросов.

Я встречаюсь взглядом с бледным Тимуром, который тоже смотрит на меня. Странно, с примесью жалости, нежности и какого-то любопытства что ли. Слышу, как Марина делает то, что ей велел брат, сказав ровным счетом то, что ей сказано.

— Тебя не должно быть здесь, цветочек, к моменту приезда полиции, — говорит мне Тимур, наконец. — Я должен был отвести тебя домой, но вынужден полежать тут пока, как минимум до приезда скорой помощи.

— Я знаю дорогу, — отвечаю, нахмурившись.

— Ты слишком ценный груз, чтоб путешествовать одной. Как мы все здесь сегодня убедились, в наших краях ищут блондинку.

— А я не блондинка, а подросток в капюшоне в ночи. И у меня есть возможность постоять за себя, — я бросаю взгляд на барную стойку, на которую Марина положила оставленный Матвеем пистолет.

— Нет, — качает головой Фил, — слишком опасно. Мара, останься с Тимуром и придерживай здесь, где я держу, а я отведу ее домой.

— В этом нет необходимости, серьезно. У меня есть пистолет. И я правда не завидую никому, кто захочет ко мне пристать по пути.

— Моя девочка, — слышу ехидный голос со стороны выхода.

Молниеносно оборачиваюсь и вижу Матвея. Трезвого как стекло. Он смотрит на Марину и спрашивает:

— Вызвала?

— Да, как ты сказал.

— Отлично, — кивает ей и переводит взгляд на Тимура. — Ты как, мужик?

— Бывало лучше, — хмыкает, закатив глаза, Тим.

— Держись. Маргарита, пистолет и на выход. На улице ни шага от меня и ни звука.

Я бросила последний взгляд на Тимура, быстро поднялась на ноги, схватила пистолет и увидела, что Марина тут же протерла это место какой-то сильно пахнущей спиртом тряпкой. Происходящее снова стало больше напоминать кино, чем реальность. Но у меня больше не было желания эту реальность оспаривать, а тупо подчиняться и не задавать лишних вопросов.

— Меня не будет до утра, — очень негромко обратился ко мне Матвей уже около особняка. — Ложись спать и ни о чем не думай, если приедет кто-то чужой — беги на мое место. Помнишь дорогу?

— Да, — выдыхаю едва слышно, так как он просил не разговаривать раньше.

— Умница. Беги. И спи сладко. Все хорошо будет.

Маргарита

Меня разбудили голоса. Я никогда не закрываю окно, а на территории было какое-то странное оживление. Я резко села в кровати, пытаясь прислушаться. Голоса мужские, незнакомые, от которых моментально напрягаюсь. А затем я услышала его, голос, который одним своим звучанием способен придать уверенности и сил — голос Матвея.