У Алекса Бардока оказалась молниеносная реакция. Секунда – и он рядом с ней, подхватывает бутыль в нескольких сантиметрах от пола.

Сесилия, увидев, кто к ней пожаловал, задохнулась от праведного возмущения и от внезапно окатившей ее радости, которую она поспешила загнать прочь. Переведя дыхание и кое-как справившись с шоком, Сесилия проговорила сквозь плотно сжатые губы:

– Майстрис Бардок!

Мужчина тем временем выпрямился и, улыбаясь своей фирменной, чуть насмешливой улыбкой, сказал:

– А мне казалось, что мы отошли от условностей, Сесилия.

Выглядел он, как всегда, изумительно. Для встречи с ней выбрал черные брюки и шелковую черную рубашку с распахнутым воротом. В Мелориде подобный наряд сочли бы провокационным, но здесь, где допускались многие фривольности, на него даже не сделали бы акцент. Возможно, некоторые особо строгие нонны, но и те живущие не на набережной, где располагались работающие до утра питейные заведения и прогуливались лессы в откровенных нарядах, желающие познакомиться и приятно провести вечер в компании подвыпивших и щедрых мужчин.

Сесилия качнула головой, прогоняя наваждение и приходя в себя.

Алекс здесь…

В Крамасе.

В ее доме.

Он нашел ее…

Зачем…

Весь прошедший месяц она не позволяла себе думать про Алекса. Еще в поезде решила для себя, что его стоит забыть. Раз и навсегда. Что он – часть той неприглядной для нее истории, которая осталась в прошлом.

Несмотря ни на что.

Алекс Бардок не тот мужчина, о котором следует думать такой девушке, как она. Опасный. Даже хищный. С повадками зверя. Истинный Смотрящий.

Колдун.

Он мог облачиться в самый дорогой и изысканный фрак, говорить сладостные речи, обольщать и покорять. Только истинную сущность невозможно никуда спрятать.

Да Бардок и не прятал. Не тот характер.

Сесилия не заметила, как у нее участилось дыхание, как грудь, стянутая корсетом, в который ее утянули модистки, призывно поднимается и опускается, невольно привлекая к себе внимание. Сесилия не могла отвести взгляда от Алекса, стоящего непозволительно близко к ней и не спешащего отходить хотя бы на шаг.

Его темные глаза снова смотрели на нее с уже знакомым и таким безумно притягательным, гипнотизирующим блеском. Темнота и огонь плескались на их дне. Обещая искушение.

– Что ты тут делаешь, Алекс? – Сесилия говорила приглушенно, поддавшись общей атмосфере – порывам ветра за окном и надвигающемуся урагану.

И мужчине, что вошел в ее дом без приглашения.

Она точно помнила, как поворачивала ключ во входной двери.

– Пришел сказать, что твой побег из Мелорид без прощального «До свидания, Алекс!» мне не понравился.

– До свидания, Алекс.

– Не-е-е-ет, Сесилия, – протянул мужчина и сделал навстречу к ней последний шаг, устраняя какое-либо пространство между ними. – Теперь уже поздно говорить до свидания. Я жду других слов, малика.

Сесилия, не устояв перед таким оглушающим напором, сделала шаг назад. Потом еще один, пока не уперлась спиной в стену, тем самым загоняя себя в ловушку. Бардок же продолжил наступать на нее.

И он смотрел на ее губы.

Уже не скрывая интереса.

– Алекс, не смей, – успела выдохнуть Сесилия с бешено колотящимся в груди сердцем, когда ей стали окончательно понятны намерения мужчины.

– Поздно, Сесилия, – повторил Алекс и накрыл ее губы своими.

Целовали ли Сесилию? Было несколько раз. Молодые люди, что делали слабые попытки ухаживать за ней. И всегда они перед этим спрашивали – может ли она подарить им поцелуй? Сесилия соглашалась любопытства ради. Ей было интересно. Почему бы и нет?

Но каждый раз она оказывалась разочарованной. Что в поцелуе такого, отчего девушки млеют и теряют голову? Прикосновение губ к губам, не более. Никаких сильных эмоций, головокружения. Ничего такого, что заставило бы Сесилию пожелать более откровенного продолжения.

Девушка не винила молодых людей. Видимо, она, в чьей крови текла особая темная магия, предназначенная возбуждать Двуликих, не способна была испытать физическое влечение к простым людям.

Попереживав некоторое время, Сесилия успокоилась.

И вот она оказалась в руках майстриса Бардока. Человека, который с первого дня знакомства шокировал ее своим беспардонным поведением. С которым каждый диалог, каждый жест приходилось контролировать, быть в постоянном напряжении. Он заставлял ее думать о себе…

Несмотря ни на что.

Его губы обожгли с первого прикосновения. Вызвали шквал эмоций, что закружил Сесилию, не давая возможности одуматься, как-то воспротивиться. Алекс действовал умело, еще раз доказывая, что он не юнец и не будет спрашивать разрешения.

Он будет покорять.

Сесилия задрожала и вместо того, чтобы оттолкнуть Алекса, подняла руки и вцепилась в его плечи, скомкав рубашку, зажимая ткань между пальцами. Девушка невольно подалась вперед, даже привстала на цыпочки, чтобы удобнее было принимать поцелуй Смотрящего.

И наслаждаться ощущениями, что зарождались в ее теле.

Алекс оторвался от ее губ, сжал пальцами скулы и прошептал, опаляя дыханием:

– Теперь ты понимаешь, как сильно я по тебе соскучился, малика?

Она ничего не понимала.

Абсолютно.

Сесилия открыла рот, чтобы осадить Алекса или хотя бы что-то ему ответить, но не успела. Ей не позволили. Алекс снова поцеловал ее, с еще большим жаром и страстью. Одной рукой удерживая ее за затылок, чтобы она не ускользнула от него, вторую распластал на пояснице.

У Сесилии сердце в груди отплясывало непонятный дикий танец. Внизу живота появились странные тянущие ощущения, ставшие в одночасье главенствующими. Сесилия не поняла, как оказалась прижатой к стене, в полной власти Алекса.

– Если ты сейчас не сможешь меня убедить, что обед и угощение вином в твоем доме для меня первоочередная важность, я продолжу и сделаю то, что ты мне простить не сможешь очень долгое время. Потом простишь, конечно, но не сразу. А я не хочу портить с тобой отношения, малика.

Он тяжело дышал, уперевшись лбом в ее лоб. Сесилия медленно приходила в себя.

И что это было?

– Ты должен попробовать вино… Алекс.

Мужчина приглушенно засмеялся.

– Мне понравилась пауза между словами, Сесилия. Такой интересный акцент.

Сесилия, кое-как изловчившись, выскользнула из ловушки рук Бардока и прошла к столу. Сердце по-прежнему гулко билось в груди, отзываясь в висках. Странное томление внизу живота тоже не спешило покидать девушку.